Жизнь бьет ключом. Разводным. По голове.
Название: Дым сигарет Часть 1 Ад
Автор: Zvezdopad
Бета: Keskusta
Фендом: Original
Пейринг: Алекс/Федя
Рейтинг: NC-17
Жанр: драма, ангст, романтика
Статус: в процессе
Дисклеймер: всё моё
Размещение: запрещенно!
От автора: Иногда приходит момент когда хочется отпустить руки и бросить всё, но мы боремся, падаем и поднимаемся. Но что если рядом нету ни кого ради кого хотелось бы жить, чёрная полоса не кончается, а жизнь всё больше похожа на ад.
Предупреждение: мат, насилие
ПрологПролог
20.07. 1999
Теперь я буду жить в Германии, пока мне очень страшно, но я справлюсь. Мама считает, что здесь нам будет лучше, чем в России, но я не хотел уезжать, тяжело было бросить друзей и мою любимою гандбольную команду. Но я всё равно уверен, что здесь мы станем счастливыми, и я найду кучу замечательных друзей.
***
Сейчас, 8 лет спустя, читая свой старый и донельзя замызганный дневник, я впервые понимаю, насколько наивным я был. Мне было одиноко, когда мы только переехали, и я создал себе друга, с ним я делился всем, что происходило со мной последние годы. Чтение дневника на меня не навеяло ностальгию или тёплые чувства, наоборот, я ещё больше презираю себя за то, что позволял делать с собой всё это. В этой книжке с чёрной кожаной обложкой запечатлена вся моя жизнь, боль, печаль, где-то в начале - даже счастье. Наивное детское счастье, радость маленьким успехам, моя первая любовь. Она до сих пор стоит перед моими глазами - великолепная брюнетка с зелеными глазами, я мечтал о ней, в моей голове была лишь она. Тогда мне было тринадцать, и я не знал, как выразить мои чувства, поэтому делал вид, что она меня не интересует, игнорировал её, пока не набрался смелости и не признался. Она тогда стояла, смотрела на меня, улыбалась. Я встречался с ней полгода, пока не узнал, что она изменяет мне. Мне было тогда очень больно, ведь тот, кто забрал у меня её, был мне лучшим другом. В тот день меня впервые предали два самых важных для меня человека. После неё была ещё пара девушек, но все так же вырывали мне сердце, как и она. С того дня я больше не влюблялся; как бы сказали девушки, я бабник, я использую девчонок для того, что мне надо, и избавляюсь от них, когда больше не нуждаюсь в их присутствии. Больше я никогда не подпущу так близко к себе их, и мне не причинят боль. Девушки, что знают меня,- ненавидят, да и многие парни тоже,- я предполагаю, что они мне просто завидуют. Ведь именно я могу получить каждую, что желаю, спасибо маме с папой (да будет земля моему отцу пухом), что родили меня столь привлекательным для женского пола. Хотя и есть у меня один комплекс: я считаю себя мелким, в моих классах никогда не было парней ниже 1,80, честно говоря, я до конца и сам не могу понять, как со своим ростом 1,60 с хвостиком я произвожу на женский пол впечатление. Как говорит моя лучшая подруга, - наверное, единственная девушка, которую я воспринимаю всерьёз, - их привлекают мои изящные черты лица, серо-голубые глаза и светло-русые волосы. Эта засранка сравнивает меня всегда с принцем из сказок, вот только ростом я ей не вышел. Ну да, конечно, она бы в жизни со мной не стала бы встречаться, при своих-то 1,75.
Пять лет назад моя мать снова вышла замуж, и как я ни пытался выжить его из моего ДОМА, да, именно моего, я не смог. Он делал вид, что хочет быть моим отцом и уничтожал всё, что было до него. Ему нужна была всегда лишь моя мать, и когда он уничтожил почти всё из прошлого моей матери, пришёл и мой черёд... Он вновь и вновь унижал меня, избивал и издевался. Я до сих пор не могу простить мою мать до конца за то, что не заметила мою боль вовремя, а лишь тогда, когда от меня старого ничего больше не осталось. Нападки отчима, предательство друзей… Тогда у меня никого не было, я был один, всегда оставались со мной лишь мои сигареты - их дым предавал мне храбрость и спокойствие. Снова слёзы, я ненавижу себя, ненавижу за то, что так и не дал нормального отпора своему отчиму, что был так наивен по отношению к людям и верил всем, а больше всего я ненавижу себя за то, что сижу, сжавшись калачиком, обнимая мой дневник, и вновь реву. Горько, жадно хватая воздух, зная, что скоро встану и уйду в ванную для того, чтобы освободить себя хоть на короткое время от всех этих чувств. Моя бритва лежит всегда на одном месте, быстрый рывок по гладкой поверхности кожи - и капает кровь, а с ней - моё отчаяние. Конечно, я знаю, что этот порез не избавит меня от проблем, боли или одиночества, но он причиняет мне боль, и так я знаю, что пока ещё жив. Что вновь могу встать и бороться за своё место в этой жизни и за столь заветное счастья. Слышу крики, они опять ругаются, скоро моя мать уйдёт в ванную плакать, а он придёт ко мне, надо же как-то избавиться от злости. Закуриваю, жадно вдыхая колючий дым, да, вот так я скоро успокоюсь. Серебряно-белый дым поднимается к потолку, закручиваясь в своём танце, а я как зачарованный наблюдаю за ним. Дым сигарет, мой дорогой друг в одиночестве и, скорее всего, моя медленная смерть, но я не брошу, я не смогу его бросить, он то, что меня успокаивает, укутывает, когда мне плохо. Он всегда со мной и не бросит меня, пока его не покину я.
Дверь в мою комнату резко открывается, и свет врывается в мою тёмную комнату, я вижу силуэт того человека, которому каждый день желаю смерти, того, кто мне снится в кошмарах, того, кого я каждую ночь протыкаю с блаженством ножом и продолжаю бить и пронзать вновь и вновь, пока вся ненависть не уходит. Я не вижу его лицо, но прекрасно знаю, что сейчас он строит гневную гримасу. И вот он уже рядом со мной, вырывает моё драгоценное лекарство и тушит о мою руку, больно- больно... Резкий удар в солнечное сплетения, и я падаю на пол, хватаясь за стул, пытаясь дышать, но воздух не хочет идти ко мне, чёрт, как же больно, зачем, почему, что я сделал...
-Теперь ты именно там, где должен быть - у меня в ногах. Ты мусор, неужели ещё не понял?! Ты не имел права на жизнь и никогда не будешь иметь, ты кусок дерьма, такой же, как твой отец.
Ненавижу, говори, что хочешь обо мне, но мой отец - это святое.
-Сука, сдохни...
Быстрый размах и удар ногой, а я опять задыхаюсь. Пока я пытаюсь прийти в себя, он берёт единственную фотографию отца и поджигает. Нет, только не это... Кидает в пепельницу и уходить. Судорожно хватаю горящую фотографию, огонь обжигает мне руки, но сейчас я об этом не думаю, хочу лишь спасти мою память о нём. Чёрт, ничего не осталось. Он спалил моё сокровище... Падаю на пол и снова плачу. Папа, почему ты был эгоистом и не мог забыть алкоголь, папочка, ты мне так нужен, но тебя нет рядом, никого нет рядом,- я один...
***
На следующий день в школе первыми уроками физкультура, чёрт, а ведь весь мой торс фиолетово-синий. Парни пихают меня и с округленными глазами интересуются, что это со мной. Ржу и, отмахиваясь рукой, говорю, что подрался, я всегда так делаю и, как всегда, мне верят. Расспрашивают подробности, а я с ехидной улыбкой вешаю им лапшу на уши. Никто никогда не видел моих слёз, и я не позволю их увидеть. Во мне живут два человека: настоящий я - «комочек боли», и тот, кем я всегда хотел быть, тот, кого я придумал, - «настоящий пацан». Мои маски великолепны и отшлифованы до совершенства. Я всегда улыбаюсь и смеюсь, только вот всё это лишь театр, меня давно уже не разбирал настоящий, яркий, обжигающий смех. Блин, опять футбол, нет, я ничего против него не имею, но моя страсть – гандбол. Правда, когда я переехал, то так и не нашёл команду здесь, а жаль. Два урока физкультуры проходят на удивление быстро, осталось сходить в душ,- и на перемену, чёрт, курить охота. Моюсь я быстро, а вот чтобы навести стильный видон, у меня уходит уйма время. Странно, но я первый покидаю спортзал, теперь только школьный корпус отделяет ото всех меня и мой дорогой дым. Сейчас я один, и в коридорах пусто, ведь ещё уроки, и я могу снять чёртову маску. На душе так фигово, что словами не описать. Задумавшись, я не замечаю одну ступеньку и уже лечу вниз, думаю, что вот-вот встречусь лицом с каменным полом, чёрт, будет ещё один синяк, а, может, и больше. Но мой полёт останавливается, на моей талии чьи-то сильные руки, они поднимают меня и ставят обратно на ноги. Смотрю прямо и вижу лишь упругий и мускулистый мужской торс, поднимаю взгляд вверх, и на меня смотрит ошеломляюще красивое мужское лицо. У него, наверное, столько девушек, о скольких я могу только мечтать. Чёрные глаза рассматривают меня, он улыбается мне так, что был бы я бабой, то этой улыбкой он бы похитил моё сердце.
-Малыш, не стоит так опрометчиво ходить по лестнице, да ещё с таким грустным личиком.
Малыш?! Он что издевается? «Грустное личико», мудак.
-Да пошёл ты, сволочь.
Быстрым шагом удаляюсь от него, вот же зануда: подпоганил и так хреновое настроение. А он лишь смеётся мне вслед и провожает меня фразой.
-Какой злой котёнок.
Издевается, скотина, ненавижу...
глава 1Часть 1 Ад
1 Глава
-Ты скотина, Федя, тебе это известно?
-Ань, что ты начинаешь-то, она была дурой.
-Знаешь, как ты к людям относишься, так и они к тебе.
-Да плевал я на людей.
Стройная блондинка нервно покручивала локон волос на своём пальце.
-Ты же знаешь, я тебя люблю как своего братика и для тебя хочу лишь хорошего.
-Да блин, ну что ты начинаешь? Ну не люблю я их.
-Хм, солнышко, а ты ни когда не думал о том, как прекрасна любовь?
-И это мне говорит та, что неделю назад ревела мне в плечо из-за того, что её парень изменил ей с большегрудой брюнеткой.
-Знаешь, удар был ниже пояса.
-Да что ты говоришь.
-Кстати, ты видел нового красавца из старших классов?
-Нет, красавцами я не интересуюсь.
-А зря, он скоро заберёт твоё место принца.
-Ань, ну твою дивизию, неужели ты до сих пор не поняла, что мне насрать на это место. А ты, как вижу, уже слюнки на него пускаешь?
-А ты как думал, он просто великолепен. Чёрные длинноватые волосы, что так великолепно завиваются у него на затылке, глаза словно бездна, смотря в них, ты теряешься, полностью утопая в них. Про тело вообще молчу, он боксёр и каждая клеточка его сладкого тела натренирована до совершенства. Завтра мы с девчонками идём подглядывать, так хочется увидеть кубики его пресса.
-Бог мой, перестань, ужас, ты превращаешься в сталкершу.
-Да ну тебя. Ладно, мне пора на волейбол, а ты как?
-Тебя подожду, поедем вместе домой.
-Что будешь делать два часа?
-А фиг его знает, посплю под деревом.
-Ясно, всё я побежала.
Всегда знал, что девчонки тупые и Аня, как показывает практика, этому не исключение, но в отличие от остальных её я люблю. Как же спать хочется, мать вчера уехала с бабулей в больницу, а я остался один с этим чмом. Он как всегда нажрался, и это он называет сухим алкоголизмом. Радует хотя бы тот факт, что он не бил меня по лицу и, пока мне не надо раздеваться перед классом, я могу делать вид, что мне не больно передвигаться и что тело не ноет. Но сейчас, когда я остался один, боль возвращается. Надо просто забыть унижение и отдаться чарам сна. Я и сам не заметил, как уснул в мягкой тени дуба. Опять этот сон, сильные жестокие удары пронзают моё тело, хочется встать, убежать, но я не могу, что-то держит меня, врезается больно в кожу рук, ног и горла. При любом движении перекрывается приток воздуха. Я хочу быть сильным, но слёзы не спрашивают моего согласия и сами вырываются на волю. Я так жалок, лежу и даю себя избивать, хочу видеть того, кто так ненавидит меня, но глаза крепко завязаны. И вот я лишь вскрикиваю и хлюпаю при каждом ударе, не в силе освободиться, я так жалок. Град ударов прекращается, и я хоть на секунду могу вздохнуть, но каждый вздох приносит невыносимую боль. Моё облегчение длилось недолго, и я уже схвачен за волосы, меня тянут вверх, больно, больно, за что. Из глубины сердца вырывается вся моя боль, она врезается в каждую клеточку моего тела, я ненавижу жизнь, она не приносит мне ничего хорошего. Зачем я в этом мире? Разве не было бы лучше, если бы я никогда не рождался? Металлический вкус во рту, разбитое лицо или внутреннее кровотечение, но мне уже всё равно, пусть бьют, если умру, значит, так надо. Но ударов больше не происходит, я чувствую теплоту чужого тела в области лица, и пока я не успел опомниться или же понять, что сейчас последует, тяжёлая рука зажимает мой нос. Я не знаю, почему, но моё подсознание панически кричит не дышать ртом, не открывать его даже на миллиметр. От не достатка воздуха разрываются лёгкие, а голова начинает кружиться, я желаю смерти, но сейчас мне страшно, так страшно, что я уже забыл о предупреждении и, открывая рот, хватаю воздух. Он врывается в мои измученные легкие, как же хорошо. Что то прикасается к моим губам, оно горячее и твёрдое. И сейчас я понимаю то, что моё подсознание хотело мне сказать. Надо закричать, но я не успеваю, и член моего мучителя врывается в глубины моего рта. Мерзко, как же мерзко, надо укусить, заставить высунуть его из меня. Мой мучитель словно читает мои мысли и резко вновь хватает меня за волосы. Теперь я чувствую его горячее дыхание возле моего уха.
-Только попробуй меня укусить, и ты пожалеешь, что родился в этом мире, котик мой.
Его голос звучит низким и хриплым, сказанная им фраза отдаётся у меня в голове эхом, снова и снова. И только сейчас я понимаю всю безвыходность моей ситуации. Мне не остаётся ничего, кроме как отключить подсознание и ждать, пока этому кошмару не придёт конец. Стойте. «Котик», «котик», «котик», «котик»... Словно тот придурок, что поймал меня на лестнице… нет, это бред, почему он? Движение выводят меня из глубокого размышления, о нет, он врывается в мой рот всё чаще и глубже. Теперь он проникает настолько глубоко, что срабатывает мой рвотный рефлекс, но уже поздно: во рту мерзкий вкус и что-то стекает мне в глотку. Открываю рот, чтобы выплюнуть, избавится от его семени, но сильная рука прижимается к моему лицу, перекрывает рот и нос. Нет, пустите, я не хочу это глотать, и снова предательские слёзы рвутся наружу.
-Глотай, котик, если хочешь дышать. Ой, теперь ты не такой злобный, что такое, малыша обидели?- Голос такой мелодичный и мягкий, но теперь он снова низкий и грубый. - Глотай, что непонятного.
Я понимаю, что это не предложение и даже не просьба, а приказ. Снова рвутся лёгкие на части, мне ничего другого не остаётся, кроме как пересилить себя и проглотить это. Секунду после выполнение приказа я снова дышу, жадно, резко и быстро забираю его в свои лёгкие. Лёгкий смех - его забавляет моё страдание.
-Котик, теперь давай хорошенько повеселимся.
-Нет... Пожалуйста, отпусти...
Я просто не знаю больше другого выхода, кроме как умолять и просить. Это так унизительно, я упал на ступень ниже своей гордости, мне никогда не приходило в голову, что я когда-нибудь так низко опущусь. Но как я и ожидал, моя мольба не была услышана.
-О как, а я думал, ты так ничего и не скажешь. А просто будешь молча терпеть всё, что бы я ни сделал. Ты же один из тех, кто ночью в одиночестве горько плачет себе в подушку, мечтая набраться храбрости и закончить течение своей жалкой жизни. Но, знаешь, факт того, что ты открыл свой рот, говорит лишь о том, что в глубине своей измученной души ты хочешь жить так сильно, что продолжаешь бороться за своё заслуженное место под солнышком. Как бы часто ты ни падал, ты поднимаешься, какой бы безвыходной ситуация ни была, ты бьешься о стенку, даже если она непробиваемая.
Он снова подходит ко мне, и повязка падает с моих глаз, яркий свет режет глаза, но мне всё равно: я хочу видеть его лицо, мне это надо, как доза наркотика. Я снова распахнул свои глаза, и теперь передо мной сверкающая улыбка, та улыбка, от которой, я уверен, любая девушка потеряет своё сердце. Как я и думал, я не сразу узнал его голос, но мой мучитель и есть тот спаситель на лестнице. Сердце предательски ёкнуло, но почему, почему оно так сильно бьётся? Почему моё тело так сильно трясётся, картинки пропадают; открыв глаза, я вижу Аню. Она сидит передо мной на корточках и, схватившись за ворот моей рубашки, трясет меня как бешеная. Словно пытается вытрясти всё говно из моей души.
-Ань, может, хватит, я проснулся.
-Солнышко, с тобой всё хорошо?!
Она выглядит взволнованной, её глаза так округлились, а щёки блестят. Она плакала, но почему моя Аня плачет, что так испугало её?
-Ань, почему ты так напугана и почему плачешь?
-Федя, я минут десять пыталась разбудить тебя. Ты даже не представляешь, как же меня напугал. Когда я подошла к тебе, ты плакал во сне, я никогда не видела твоих слёз, а когда начал кричать и умолять, мне стало ужасно страшно.
Моя подруга кидается мне в объятья, обнимает так сильно, что на доли секунды я думаю, что она всё же задушит меня. Она увидела мои слёзы, как непростительно это с моей стороны. Впечатления от кошмара не покидают меня, я до сих пор чувствую верёвки, что держали меня так крепко, вкус чужой спермы в моём рту и те жестокие удары. Но больше всего меня не отпускает последняя реплика Принца. Принца? Я и сам не могу поверить что назвал того кто сделал со мной всё это, принцем, даже если это был всего лишь сон. Но его сияющая улыбка не покидает мой измученный разум, воспоминание о ней учащает дыхание, а сердце так и рвётся на волю. Что же происходит со мной, что это за тёплое чувства поднимается из глубины моей души? Что-то мокрое падает мне на плечо, Аня снова плачет?
-Ань, не плачь, прошу тебя, ты же знаешь, я не выношу твои слёзы.
Сердце колет из-за того, что я заставил её плакать.
-Всё хорошо, солнышко, я не плачу. - Она отпускает меня из своих сильных объятий, я поднимаю глаза и вижу её сладкую улыбку и только сейчас я замечаю ссадину на её лице.
-Что у тебя на щеке?
-О, ты ссадину имеешь в виду?
-Нет, блин, нос твой!
-Да не беспокойся ты так, просто я жутко неуклюжая сегодня и грохнулась на тренировке, прямо на лицо.
Как бы она меня сейчас ни убеждала, я не верю ей. Это же как навернуться надо, да притом точно не на паркет нашего школьного спортивного зала; чтобы заработать такое, надо встретиться лицом как минимум с асфальтом. Но я понимаю, что сейчас из неё правды не выжать. Она снова улыбается.
-Давай поедем домой, а по дороге купим вкусненького. Возле метро открылась новая мороженица, там великолепное итальянское мороженое. Такому сладкоежке как тебе оно сто пудов понравится.
-Ты уже была там?
-Да, с Криси, она меня чуть ли за шиворот туда не потащила, и всё из-за милого официанта.
Смеётся, её смех проникает глубоко ко мне в душу и становится легко, она всегда так беззаботно и искренне смеется. Как бы я хотел сам вновь засмеяться так же, но, чувствую, что мне это уже не под силу.
-А ещё там есть тортики и очень вкусные пирожные.
-Ань, тебе не надо меня уговаривать, я и так уже согласен.
Надо улыбнуться, забрать у неё этот обеспокоенный взгляд, который она пытается скрыть от меня. Но скрывать правду и эмоции фальшивым выражением лица от меня невозможно, я слишком долго проделываю это сам, и такое плохое исполнение замечаю мигом. Время для одной из моих масок, маска счастливого подростка, и вот уже искусно выполненная подделка блестит на моём лице.
-Ну и славненько.
***
С мороженым она не обманула, и там был такой широкий ассортимент, что в первую минуту мои глаза разбежались. Но после того, как взял себя в руки, я выбрал мороженое со вкусом баблгама,- никогда не думал, что мороженое может быть настолько вкусным. Но сейчас, когда лежу у себя на кровати, я снова задумываюсь над дневным кошмаром. Над сказанными им словами и над моим сердцем. Но как бы я ни терзал свой мозг, я никак не могу понять тех чувств, что сегодня проснулись во мне. Нормальной реакцией на этот сон был бы страх, но его больше нет во мне. Всё это очень странно...
***
Открыв глаза, я понимаю, что сквозь жалюзи в мою комнату проникают лучи света, для шести часов утра солнце находится слишком высоко. Один взгляд на часы, твою мать, семь ноль-ноль, если через пять минут не выйду, то опоздаю на первый урок и тогда мне жопа. Быстро спрыгиваю с кровати, натягиваю свою одежду и бегу в ванную. Когда умылся, до меня дошло, что времени на наведение порядка на голове не хватает, плевать, пойду растрепанный. Теперь я несусь молнией к двери, но не замечаю, как из-за угла выходит мой отчим и ставит мне подножку. А когда замечаю, то уже слишком поздно, я не успею затормозить. Споткнувшись об его ногу, я лечу прямиком в шкаф и, как же может быть по-другому, именно в ту дверцу, куда вставлено зеркало. Грохот от моего падения был настолько громким, что моя мать сразу же примчалась. Не выдержав силы удара, зеркало разбилось вдребезги, а я лишь рад был тому, что во время прикрыл глаза. Падаю на пол, где сейчас сотни маленьких осколков от зеркала, сейчас мне надо просто встать и бежать, не слышать усмешек отчима, не задерживать себя беспокойством матери, а просто бежать и не останавливаться. Я и не заметил, как уже оказался возле остановки метро, и только сейчас во мне просыпается боль от удара и порезов. Я с ужасом понимаю, что в некоторых местах ещё остались осколки от несчастного зеркала. Мои руки в крови, как и лицо. Нет, я не вижу своего лица, но зато замечаю, как медленно капают капли крови на асфальт. От наблюдения за ними я отрываюсь из-за громкого скрипа шин возле меня. Оборачиваясь, я вижу чёрный джип; зачем он так резко затормозил возле меня? Я не верю своим глазам: дверь машины распахивается и появляется Принц, да что ж такое, что, теперь я постоянно буду называть его так? Сердце снова бьётся как бешеное, он поворачивается ко мне, а когда наши взгляды встречаются, я краснею и прячусь от его настырных глаз. Да что же со мной происходит, веду себя словно влюбленная баба. Стойте. ВЛЮБЛЁННАЯ? Не может быть, чтобы я снова влюбился, да ещё и в парня. Нет, я не верю, я убил это чувство в себе уже давно, и оно не вернётся. Пока я пытался разобраться в себе, Принц уже подошёл ко мне и, взяв меня за подбородок, повернул моё лицо к себе. Чтобы сейчас взглянуть ему в глаза, мне надо сильно задрать голову - и какого хрена он так вымахал? Когда наши взгляды вновь встречаются, я начинаю дрожать, что же за предательское тело. Подождите-ка, что за взгляд у него? Не могу поверить: он беспокоится...
глава 2
Не могу поверить - он беспокоится за меня, боже, что же он сейчас обо мне подумает. Лицо горит, коленки ватные, сейчас во мне столько эмоций, что я не могу над ними взять контроль.
-Что с тобой случилось?
Его голос дрожит, хотя у каждого дрожал бы голос при виде меня в крови и осколках, что больно врезаются мне в тело. Отворачиваюсь, не хочу видеть этот пронзающий взгляд.
-Всё нормально, можешь ехать дальше, сам разберусь.
Как я ни пытался, сказать это ровным и нормальным голосом у меня не получилось, и вместо полноценной фразы вышла какое-то нервное бормотание.
-Ты за кого меня принимаешь? Быстро в машину!
Этот голос как в моём кошмаре, я и сам не понимаю, почему смущённо киваю и медленным шагом направляюсь к машине. Но мой разум, замутнённый болью и обидой, вдруг просыпается, и я останавливаюсь. Глаза моего принца округляются в понимании того, что я перечу его приказу.
-Я разве не понятно изъясняюсь? В машину, быстро!
-Нет, иначе запачкаю её своей кровью, я не смогу с тобой расплатится...
Принц сокращает расстояние между нами и берёт меня на руки, словно какую-то принцессу. Да что он себе воображает, кто он мне, что может мной распоряжаться как ему пожелается?! Брыкаюсь в его руках; сейчас я очень и очень глупо выгляжу: раненная принцесса в руках великолепного принца.
-Сиди смирно, иначе укушу. И не надо так насмешливо на меня смотреть, я совсем не шучу.
Но я не верю его словам, и лишь смеюсь в ответ на его угрозу. К моему сожалению, он совсем не шутил, и сейчас действительно кусает меня за правое ухо, от неожиданности и боли я вскрикиваю. Теперь его язык пробегается по укушенному месту, будто просит прощение. Мне на удивление, с моих губ слетает приглушённый стон, в ответ на него я слышу лишь усмешку. Красный как рак, я прекращаю сопротивление. Всё же у меня нет ни малейшего желания, чтобы он проделал это вновь. Подойдя к машине, он открывает заднюю дверь и кидает меня на мягкое сидение. Дверь за мной захлопывается и закрывается, чтобы я не попробовал сбежать,- будто он мысли мои читает. Устроившись на водительском сидение он поворачивается ко мне и строгим, низким голосом объясняет мне ситуацию.
-Первое: я сейчас звоню в школу и говорю, что сегодня нас не будет. Поэтому мне нужны твои имя и фамилия. А во-вторых, мы едем в больницу, где работают мой старший брат и отец. Залечиваем твои раны, и ты мне тихо и спокойно рассказываешь, что с тобой произошло. И знай, я замечу, если ты будешь мне лгать. А если всё же попробуешь - накажу. Я всё популярно объяснил?!
-Но...
-Никаких «но», имя и класс давай, упрямец.
-Фёдя Василенко, 10ц.
-О-о-о, так ты не немец?
-Нет, я родился в России....
-Интересно… И сколько ты уже здесь?
-Десять лет...
-Однако хороший у тебя немецкий, Федья.
Смеюсь – он, как и все, не может произнести конечное «я» как надо.
-Что смешного?
-Просто ты, как и остальные, не выговариваешь мое имя.
-Ну что же поделать, оно короткое, но не легкое.
Улыбается, ах, как же он прекрасен: и телом, и лицом, Аня так была права. Я тоже был бы не против увидеть его пресс… Краснею, понимая, что за чушь у меня в голове. Возьми себя в руки, тряпка, или, может, будешь первому попавшему человеку, пожалевшему тебя, кидаться на шею?
-Зачем ты всё это делаешь?
-Разве не понятно? Просто потому, что я так хочу.
Какой странный ответ, как-то эгоистично. Я не могу понять, как можно делать добро другому человеку по такой эгоистичной причине.
-Эммм, я не знаю, как тебе обращаться, ты ведь не пркдставился...
-Алекс Шварц. Поспи, если хочешь, ехать нам немало.
Я совсем не хочу спать, но и продолжать разговор тоже. Поэтому отворачиваюсь и делаю вид, что пытаюсь задремать.
-Доброе утро, это Алекс Шварц вместе с учеником 10ц Федья Василенько. Мы попали в небольшую аварию и нам бы не помешало сходить в больницу, поэтому нас сегодня не будет на уроках.
Да, я всё понимаю, но его родители на работе и он не хочет их беспокоить. Не могли бы вы, пожалуйста, сделать в этот раз исключение?
Благодарю вас, директор, до свидания.
А он мастак врать, так быстро придумал всю историю. Глаза слипаются, всё же, наверное, стоит покемарить.
Мерзкий запах лекарств, но это значит, что я уже в больнице, вновь у него на руках. Но сейчас мне всё равно, я уже так давно не чувствовал приятного запаха чужого тела, а он нежно пахнет шоколадом и... сигаретным дымом, у него запах дорого табака. Как же всё-таки приятно находиться рядом с кем-то, чувствовать его тепло, ведь я уже так давно не подпускал свою мать к себе. А когда она пыталась обнять меня, я всегда говорил, что не маленький и не нуждаюсь в телячьих нежностях. И однажды она перестала походить ко мне с этим. Иногда мне кажется, она жалеет, что я родился, ведь была ещё так молода и ей, наверное, хотелось пожить ради себя, а не кричащего нахлебника. И отец не был готов ко мне, но не бросил свою жену. Он был великолепен: в армии - десантник, а дома – хоккеист. У него был шанс стать профессионалом. Но он отдался своему пристрастию к алкоголю, что позже и принесло ему смерть. Когда он покинул нас, мне было всего три года, поэтому единственное, что о нём осталось в моей памяти - это запах его сигарет и чёрного кофе, и нежная улыбка, которая появлялась всегда при виде меня. Сейчас я часто думаю о нём, о том, как бы прошла моя жизнь, останься он в этом мире. Наверно, он был бы счастлив, что я занимаюсь спортом, хоть и не хоккеем. Нет, дело не в том, что я не хотел, мать не разрешала мне, говорила, что это опасный спорт. А ведь я её уговаривал, мне очень хотелось подражать своему отцу. Мама иногда - хотя, что я говорю - всегда говорила, как я похож на своего отца: цветом волос, телосложением, лицом, глазами, носом, характером и привычками,- словно его душа перешла в меня. Иногда мне казалось, что именно из-за этого она сейчас и отдаляется от меня; не секрет, что жизнь моя лишь случайность, последствие недостатка презиков в Советском Союзе. Они не любили друг друга, но всё равно поженились, из-за меня, так бы их дороги пересеклись лишь несколько раз, и то - ради секса. А из-за меня они соединили свои судьбы. Подумав над этим сейчас, я всё больше понимаю, что их жизнь прошла бы много лучше, не появись я на их пути. Даже, может быть, мой отец был бы сейчас на этом свете. В моей голове столько мыслей, сожалений и несбывшихся мечт, а поделиться не с кем. Я не хочу усложнять жизнь Ани или же Ромы, они оба самое дорогое, что есть у меня, мои единственные друзья, и так как я знаю, что ради меня бы они отдали жизнь, я молчал и буду молчать. Я не хочу их потерять, моё сердце разорвётся на маленькие кусочки, и я не смогу жить дальше.
Мой принц, а точнее, Алекс (мне следует привыкнуть звать его именно так) остановился и постучал в какую-то дверью Мои глаза всё ещё закрыты, поэтому не могу точно сказать, в какой части больницы мы находимся. И вот дверь уже открыта и кто-то прикасается к моему лицу.
-Бог мой, что с этим парнишкой?
-Роберт, это всё моя вина, я ехал вместе с ним в школу, я знаю, мне следовало ехать осторожнее.
-Ты разбил машину и покалечил друга?! Ты совсем сдурел, идиот, сколько я раз тебе повторял, чтобы ты ехал осторожно, особенно если ты не один в машине. Ладно если ты не уважаешь свою жизнь, но какое право ты имеешь не уважать чужую?!
Мужчина громко кричал на Алекса, по его интонации и голоса можно было сразу заметить, что он в бешенстве. Голова кружится и какая-то слабость во всём теле, наверное, последствие встречи с зеркалом, сейчас мне хочется открыть глаза и сказать, что он не виноват, что всё это моя вина, но сил на это, как бы я ни старался, найти не могу.
-У машины только лобовое стекло разбито.
-Знаешь, да плевал я сейчас на машину, отнеси и положи его на койку. Нужно срочно сделать ему прививку от столбняка, обработать раны, остановить кровотечение и вытащить осколки. А ты мне про машину. Сам как?
-Обо мне не беспокойся, со мной всё хорошо.
-Я не беспокоюсь, тебе как следует врезать не мешает. Вот и хотел спросить, где ещё не болит, чтобы именно туда и попасть. Сколько времени кровь уже идёт?
-Точно сказать тебе не могу, около получаса.
-Какой же ты грёбаный идиот, мальчик потерял уже много крови.
За фразой было слышно сильный шлепок, он дал ему пощёчину, но он невиновен, он ничего не сделал, надо встать и сказать это, сейчас же…
-Он... ни в чём не виноват.... это всё моя вина... я попросил... показать... сколько может выжать машина...
Каждое слово врезалось мне в горло словно ножик и почему же так больно говорить.
-Не говори, просто лежи, сейчас мы обработаем твои раны и всё будет хорошо. Тебе надо всего лишь выспаться, много пить и принимать витамины и лекарства, а ещё хорошо питаться, и много, много фруктов. И не надо защищать этого оболтуса, он мой брат и я знаю, каким он может быть безответственным.
Алекс, надень перчатки и прижигай антисептиком ранки, из которых я вытащу осколки.
-Есть, сэр!
-Я фигею, ты ещё и издеваться в такой ситуации способен.
Дальше я уже ничего не слышал, так как снова отрубился. Проснулся уже в кровати, и, открыв глаза, я посмотрел на потолок, не мой. Где это я?! Лежу я на большой двуспальной кровати, на чёрном шёлковом белье, оно так приятно облегает моё тело. Подожди-ка, посмотрев под одеяло, я понимаю, что лежу в чужой постели в одних труса. Руки перебинтованы, лицо в маленьких пластырях, а на лбу швы, так же, как и на многих местах на моих руках. Всё время этих процедур я просто проспал, и сам не могу в это поверить. Так бы к зубному ходить, вот тогда бы у меня не было с ним никаких проблем. За дверью я слышу голос, пытаюсь прислушаться.
-Не беспокойтесь, фрау Шмидт, с ним всё хорошо, но ему стоит сегодня остаться у меня дома.
Конечно же я понимаю, что вы хотите его забрать, но не стоит - он сейчас не в состоянии для перевозки, а у меня квартира большая и мне он совсем не помешает. Мой брат отправил его на недельный больничный; если честно, мне пока и неизвестно, когда его лучше забрать. Давайте я посоветуюсь с братом. А завтра вы мне позвоните, и я вам всё расскажу, ну и, конечно же, поговорите со своим сыном, а сейчас он спит, пусть отдыхает. Для него выдался не самый лёгкий день.
Не стоит благодарности, ваш сын для меня очень хороший друг и он мне важен.
И вам тоже, до свидания.
Я ему важен, не могу поверить в это, но в голосе не было неискренности. Почему-то сейчас мне так хочется от души разреветься. Что бы Аня сказала на все мои эмоции к нему... Любовь? Нет, глупая идея, я не могу влюбиться, да и притом, он же парень, а мне нравятся девушки... Нет, не нравятся, они меня бесят, я их лишь использую... Не может быть, кажется, я гей... Не могу поверить, что мои размышления привели меня именно к этому решению, да ещё так быстро. Наверное, сейчас я выгляжу очень смешно, сижу бесстыдно в трусах на чужой кровати, с торчащими во все стороны волосами, весь в пластырях, руки в бинтах, и как придурок трясу головой, чтобы избавится от глупых мыслей. Ну не могу я быть геем, зуб даю!
Я и не заметил, как ты вошёл в комнату и умилился моим поведением. Заметил тебя я лишь в тот момент, когда ты подошёл к кровати и сел на её край.
-Не стоит тебе так много двигаться.
-Я... эм... спасибо.
-Тебе не стоит меня благодарить, я действовал из корыстных помыслов.
-Что ты имеешь в виду?
-Да ладно, будто шуток не понимаешь. У меня к тебе вопрос, будешь ли ты сильно возражать, если я тебя наедине буду называть просто котёнком, ну так сказать твоё прозвище. Ты так похож на пушистого котёнка.
Разве я могу отказать своему спасителю и его завораживающей улыбке? Тихо и стеснительно пробормотал что-то типа «нет, конечно», но он понял. В ответ на это всего лишь взъерошил мои волосы. И тут мой предательский желудок зарычал на всю комнату, я и забыл, что за весь день ещё не ел. Как же мне сейчас стыдно, кошмар просто.
-Ох, и как же я не подумал, что ты наверняка голодный, подожди секундочку, я сейчас вернусь.
Неужели он пошёл мне готовить, но, когда он вернулся в комнату со стопкой флаеров ресторанов с доставкой, я чуть не упал с кровати.
-Выбери любой, я просто не знаю, котёнок, что ты больше всего любишь.
-Но..
-Если ты сейчас скажешь, что у тебя нет денег, я тебя искусаю. Я оплачу любой твой каприз.
-Спасибо...
Такой выбор, что у меня разбежались глаза, но всё же я смог остановиться на том, что мне действительно хотелось.
-А можно Spagetti Frutti Di Mare?
-Не можно, а нужно. Дай мне их флаер, пойду, закажу.
Он так добр ко мне, хоть я ему никто, и знает он меня первый день. Срочно надо поговорить с Аней, думаю, она поможет мне разобраться в моих чувствах, просто не вижу другого выхода. Если я сам не могу понять себя, то мне просто не необходимо выслушать второе мнение.
Еда приехала быстрей, чем я ожидал; сев в кровати, я жадно поглощал вкусные макароны. Алексу, видимо, нравилось, как я ем, так как он сидел на кресле напротив меня и всё время улыбался.
-Алекс, можно вопрос?
-Валяй, не стесняйся.
-Не одолжил бы ты мне свой мобильник на секунду, я свой дома забыл, а мне надо подруге позвонить.
-Хм, отвечу на вопрос вопросом: ты с ней встречаешься?
-Нет, она просто моя лучшая подруга.
-Ну тогда не проблем, может, мне выйти?
-Если тебя не затруднит.
-Нет конечно, я пока в душ схожу. Держи.
-Спасибо.
Слава богу, номер Анькиного мобильника я знал наизусть.
-Добрый день.
-Да ладно тебе, это же я.
-Федя, что с тобой случилось, ты не пришёл в школу, не предупредил, на звонки не отвечаешь, а мать молчит. Куда ты делся?!
Я так и знал, что она завалит меня ворохом вопросов.
-Ань, не психуй, со мной всё хорошо, просто в аварию сегодня попал (спасибо Алексу за великолепную отмазку), и меня Алекс Шварц отвёз в больницу, а потом к себе домой, а так как мне нельзя двигаться, я, скорее всего, на некоторое время останусь у него.
На другом конце трубки была гробовая тишина. Наверное сейчас она сначала была в шоке от того, что случилось, а теперь ещё от того, что я у принца школы.
-Ты... с тобой всё хорошо?
-Да, а теперь давай с вопросами типа «Как ты оказался у этого красавца дома?»
-Скотина, хорошо же ты меня знаешь. Ну так отвечай.
-Сам не знаю, он подобрал меня покалеченного и отвёз в больницу, где его брат работает.
-Но ты же говорил, что не знаешь его? -И не соврал, между прочим. -Хм, очень интересно. Так, ладно, если ты мне позвонил, то это неспроста, такой идиот как ты даже и не задумается о том, что я от беспокойства схожу с ума.
-Да, ты права, я запутался в своих чувствах.
-Не верю...
-Не перебивай, пока я не передумал обсуждать это с тобой. Ну так вот, когда я вижу его, то постоянно краснею, сердце рвётся из груди и ноги ватными становятся.
-Ты про Шварца?
-Да...
-Хм, ты же уже и сам знаешь ответ, но не можешь в него поверить, я права?
Её голос стал серьёзным; и откуда она только знает, что у меня уже появился ответ, но верить в него я отказываюсь.
-Да...
-Значит, от меня ты ожидаешь, что я подтвержу и заставлю тебя посмотреть правде в лицо?
-Наверное.
-Хорошо, ты по уши втрескался в Шварца, да притом, кажется, с первого взгляда. Да, Феденька, ты гей. Знаешь, я предполагала это, даже самые крутые парни когда-нибудь да влюбляются, но ты не переносишь женский пол. Да и не похож ты на обычного Казанову, так как спал только с тремя из всех твоих добыч. Посмотри правде в глаза: тебя не интересуют девушки. Сейчас ты в квартире того, кто за короткое время стал важным компонентом твоей жизни. Скажу тебе прямо, я любила тебя и буду любить, и мне посрать на твою ориентацию, и Роме будет плевать. Он мне уже полгода назад сказал, что ты гей, а признать это не можешь, или же настолько наивен, что даже и не думал об этом. Но знай: если он натурал, тебе будет больно, так как он никогда не ответит на твои чувства взаимностью...
-Я не уверен, что он натурал...
-И почему же?
-Он называет меня котиком и сегодня укусил меня за ухо...
Мне было стыдно рассказывать об этом Ане. Резко на том конце провода послышался ужасный грохот. Единственное, что пришло мне в голову - она свалилась со стула.
-Ань, с тобой всё хорошо?
-Да, да, всё норм, я просто качалась на стуле, а после твоей фразы не смогла вернуть его на все четыре ножки и грохнулась.
-Как я и думал...
-Знаешь, а мне кажется, что он заинтересован тобой.
-Ты так думаешь?
-ДА!
-Но, Ань, я не могу быть геем.
-Вот те на, а я была уже уверена, что ты согласился со мной. Федя, по-другому и быть не может. Иди и возьми свою жизнь в свои руки, и это я тебе не в переносном смысле сказала.
-Да иди ты, извращенка. Лан, пока.
-Пока, пока. Не забывай мне звонить и докладывать новости.
-Хорошо.
Дверь распахнулась, и в комнату вернулся Алекс. Он подошёл к кровати и сел рядом со мной.
-Ты обещал рассказать мне, что на самом деле произошло.
Сказал он мне серьёзным голосом. Но как же я могу ему сказать ужасную правду, я ещё никому не говорил об этих унижениях, боли и отчаянии. Предательские слёзы вновь покатились по моему лицу. Алекс подвинулся ко мне поближе и заключил меня в свои объятья, а плакал у него на руках как никогда в своей жизни и выворачивал ему свою душу наизнанку.
___________________________________________________________________
*Frau - уважительно обращение к женщине
галав 3
Я не помню, как долго мы так сидели, мне было всё равно. Потому что мне было хорошо, я мог выпустить всё, что так долго держал в себе, а он не спрашивал, он просто держал меня, поглаживая по голове. Мне не верилось, что я смог кому-то открыться, но с ним мне было так тепло и безопасно, как ни с кем до этого. Когда моя истерика подошла к концу, я отстранился от Алекса, мне стало стыдно за то, что я дал волю своим чувствам.
-Прости...
-За что извиняешься, котёнок?
-За то что не смог сдержатся, я не имел права на это.
-Не беспокойся, я ведь сам тебя попросил.
-Но всё равно...
-Никаких «но». Я же уже, кажется, сказал, что всё нормально. Мне надо будет скоро уйти, а ты отдыхай, поспи.
Когда Алекс ушёл, мне стало одиноко, нет, всё-таки я не понимаю себя и мои чувства к нему. В данный момент в моей голове такая каша, но на душе зато спокойно, что со мной бывает крайне редко. И это первый раз, когда мне полегчало без телесных увечий. Мне надо как-то отблагодарить его, но как? Может, мне приготовить что-нибудь, правда, я даже не знаю, есть ли у него что-нибудь в холодильнике, стоит проверить. Встать с кровати оказалось не так легко, как я предполагал, тело ломило, а ноги не слушались. По приходу на кухню у меня чуть не отвалилась челюсть: она была просто шикарной, сразу видно, что он при деньгах. Открыв огромный холодильник, я понял, что заказ на дом был ни к чему, холодильник был забит различными продуктами. Из них я точно смогу сварганить чего-нибудь вкусненького своему спасителю. Я уже давно научился прилично готовить, так как часто оставался один дома, а столько денег, как у Алекса, у меня никогда не было, чтобы заказывать на дом.
Пока он отсутствовал, я успел сварить солянку, сделать пюре и поджарить котлеты. Интересно, когда он придёт, то удивится? Думаю, да. Пока его жду, стоит придумать отмазку для матери и позвонить ей, наверное, она сильно беспокоится. Но в голову категорически ничего не лезет, ладно, пусть побеспокоится, может, ей на пользу пойдёт.
-Хай.
-Привет.
-Давно ты не заходил ко мне в гости, Алекс. Ах да, я же совсем забыл: ты только недавно вернулся из Англии. И как там? Дождик не замучил?
-Нормально там.
-Какой неразговорчивый, ну и ладно. Куда сегодня отрываться пойдём?
-Никуда, я не один дома.
-О-о-о, ты совсем недавно вернулся, и уже заполнил свою постель? Хотя, ты всегда был быстр в этом…
-Он мне не любовник пока.
-Хм, он ещё не твой и ты, как я понял, ещё не добивался его?
-Нет, пока я ему просто друг.
-Ах, бедный мальчик ещё не знает, на какого извращенца нарвался, собственника и ревнивца.
-Да ну тебя, я...
-Не надо отмазываться, ты истинный извращенец, но с твой внешностью ты себе можешь это позволить. Жаль только, что ты его сначала сломаешь, а потом бросишь, как и всех остальных.
-Посмотрим.
-Кажется, это будет весьма интересно. Когда покажешь его публично?
-Не сейчас, ещё рано.
-Ну не будь ты таким, мне же интересно!
-Потерпишь, сказал же: рано. Ладно, мне пора, не хочу раненого долго оставлять одного.
-Давай, буду с нетерпением ждать встречи с ним.
В ожидании Алекса я всё-таки отрубился, а проснулся, когда дверь в кухню распахнулась. Алекс смотрел на меня столь удивлёнными глазами, что мне захотелось рассмеяться.
-Что ты тут делаешь и почему пахнет едой?
-Мне казалось, что ты догадливее: я приготовил нам ужин.
-Ты умеешь готовить?
-Да, и я бы сказал, что не так уж и плохо, но это уже решать тебе после того, как попробуешь.
-Ну давай посмотрим, на что ты способен.
Мне показалось или его улыбка изменилось, она стала ещё светлей, чем обычно, мне кажется, ему приятно оттого, что я для него готовил. Что это я болтаю, нужно мне как будто ради него на кухне убиваться? Но мне всё равно очень хочется, чтобы ему понравилось, чтобы он похвалил меня. Пока Принц… тьфу, Алекс ушёл мыть руки, я быстренько накрою на стол. Я никогда и не думал, что мне захочется вновь почувствовать атмосферу семейного ужина; да, конечно, я понимаю, что он не моя семья, но всё же. Ведь дома я всё меньше принимал участие в семейной жизни: с того момента, как в неё ворвался отчим, для меня это уже не была семья. Пока я был погружён в свои мысли, вернулся Алекс.
-Ну что, котёнок, корми меня, я ужасно голоден.
Такт моего сердцебиения участился, я ужасно нервничал: а что, если ему не понравится? Всё, надо успокоиться, иначе ещё случайно вылью на него суп. Так, спокойно, надо просто сесть и приняться за еду. Ни о чём не думать, пустота в голове, пустота. Фак, не помогает.
-Эй, ты меня слушаешь вообще?
-Ой, прости, я задумался.
-Я заметил. Ты прекрасно готовишь, я уже приличное время живу один и давно так хорошо не ел. Спасибо тебе за это.
Мои чувства просто невозможно описать, я словно парю от счастья, ему понравилось! Как же я рад!
Поужинав, мы играли в приставку. С ним так классно и легко, а ещё он крутой. Завтра ему в школу, а потом на тренировку. Мне он лишь сказал, чтобы я хорошенько выспался и отдохнул. Мне чуток страшно, я и не подумал сначала, что у него только одна кровать, а, значит, сегодня и остальное время, что я проведу у него, я буду спать вместе с ним.
Как я ни пытался отсрочить время сна, оно всё же пришло. Но не всё было так страшно, как я думал, он оставался на своей половине, а я - на своей. Проснулся я очень рано, так как днём уже спал. Пробуждение было великолепным, так тепло и уютно, я не сразу понял, что во сне перешёл границу. И сейчас нагло расположился на груди Алекса. Я отодвинулся от него, чувствуя, как начинаю краснеть, а внизу живота постепенно становилось тепло. Нет, я, конечно, уже видел его совершенное тело, но сейчас не было потребности отворачиваться, он спал, и я мог вдоволь налюбоваться им. Волосы взъерошены, чёлка упала на глаза,- он так мило смотрится, когда спит. Мечта каждой девчонки в нашей школе, а с ним я. Да о чём я думаю, мы с ним просто друзья и, как мне кажется дружба только с одной стороны, а ему меня просто жалко. Но он первый, кто смог заглянуть за мою маску и увидеть настоящего меня. Теперь он много обо мне знает, а что знаю о нём я? Да ничего о нём не знаю, а так хочется. К огромному сожалению, неделя пролетела так быстро, что я и не заметил. Наверное, потому что мне было хорошо. Он развлекал меня, выслушивал, когда мне нужно было поговорить, дарил мне тепло своей улыбки, ну а я готовил для него, мне это приносило, наверное, больше удовольствия, чем ему. Ну вот, я уже сижу с ним в машине по дороге ко мне домой, мне так хочется кричать и биться головой о стенку, я не хочу туда, не хочу. Но другого выхода нет. Как бы я хотел остаться с ним навсегда… Пока я размышлял, мы уже приехали; он вышел из машины, чтобы открыть мне дверь. А я лишь нахмурился.
-Я ж не баба, Алекс.
-Ну и что? Мне так хочется.
Я смутился и покраснел, но возражать не стал, а просто вышел. Алекс улыбнулся мне и пошёл обратно в машину, на прощание он сказал мне:
-Пока, буду ждать тебя в школе.
А я остался стоять, смотря вслед его машине, пока она не скрылась на горизонте. После чего на душе стало холодно и одиноко. Вообще-то это моё нормальное состояние, но после встречи с ним я не хочу больше так себя чувствовать. Может, и правда есть смысл в моей жизни; мне кажется, что моё счастье рядом со мной, и мне стоит лишь протянуть руки и схватится за него. Но сейчас, когда его нет, мне будет не дотянуться до него, как бы я того ни желал. Когда я открыл дверь, на меня накинулась моя мать, заключила в свои тёплые, но колючие объятья. И как бы я ни пытался вырваться, у меня не получалось.
-Ты дурак, Федя, дурак. Ты хоть представляешь как я беспокоилась за тебя?!
-Я тебе говорил что за него не стоит беспокоиться, сам виноват, если такой идиот и под ноги не смотрит. Кто, кроме него, мог врезаться в шкаф, испоганить его и свалить, чтобы обойтись без наказания?
От его голоса по спине течёт холодный пот, как же я ненавижу его. Меня тошнит от него. Почему он не может просто сдохнуть и оставить меня в покое?!
Весь оставшийся день я просидел за компом и винил себя в том, что не взял его телефонный номер. А сейчас мне так хотелось услышать его голос. Аня заставила меня завтра вместе с ней пойти в клуб, а я их на дух не переношу. Слишком шумно, людно и душно, и моя голова начинает слишком быстро болеть. Но если Анюта вбила что-то себе в голову, то можно и не пытаться её разубедить. Скоро мать пойдёт спать, а он снова придёт ко мне, будет бить, издеваться и унижать, а я - пытаться сдержать слёзы. Почему именно на мою голову он свалился, почему всё происходит со мной? Может, я как-то провинился в своей прошлой жизни, а эта жизнь - наказание за ту? Я часто размышлял на эту тему, пытался найти ответ на свою боль и жизнь, но как бы ни ломал я свою голову, ответ не находился.
Пробуждение дома никак не сравнить с тем, что было у Алекса. Тело ломит от вчерашнего избиения, на душе хреново, хоть не вставай с кровати; так хочется просто зарыться в тёплом и мягком одеяле и плотно уткнуться в подушку. Забыть про свою долю и мечтать о прекрасной и счастливой жизни.
Так я и уснул снова, грезя о лучшем. Я бы и продолжал так же мирно спать, если бы не мой телефон, который так мерзко пищал у меня под ухом. В данный момент мне было пофиг на то, что это была моя любимая песня.
Счастье я тебе отдам,
Счастье я тебе отдам.
Улыбнись хоть на минуту
И, прошу, наконец позабудь обо всем.
За окном настало утро,
Чтобы снова стать сегодняшним днем
Я хочу, чтоб это время
Стало нашим счастьем - твоим и моим.
Пополам его разделим,
И оно всегда должно быть таким.
У меня есть счастье - я тебе отдам,
Я тебе отдам половинку его;
Ты ее возьми, бережно храни -
Потеряешь - снова найти нелегко.
У меня есть счастье - я тебе отдам,
Я тебе отдам половинку его;
Ты ее возьми, бережно храни -
Потеряешь - снова найти нелегко.
Красивая песня. Наверно, стоит всё же взять себя в руки и поднять трубку. Беру телефон, на дисплее горит «Анюта»,- так и знал. Перевожу взгляд на часы: 22:00. О чёрт, через час я должен уже быть у неё. Зря я всё же не поставил будильник.
-Привет.
-Ты что, дрыхнешь?
-Нет.
-Врёшь, скотинка, по голосу слышно!
-Ладно, ладно, запалила, да, дрыхну -Ну, Федя, блин, ты же через час у меня быть должен, давай поднимайся и шевели батонами!
-Хорошо, тётя Аня, будет сделано.
-Шутник, блин, дядя Федор. Жду тебя.
Собрался я довольно быстро, подошёл к своей матери, когда подонок выносил мусор: ну надо мне выпросить денег, не на Анины же в клуб идти. Мать не отказала, она мне никогда не отказывала в них, если, конечно, были. И вот я уже сижу в автобусе в наушниках, пожилые люди смотрят на меня как на последний кусок дерьма, я уверен, что для них моя музыка звучит слишком громко. А мне всё равно, не фиг дому престарелых в такое время по улицам шляться.
Когда я вошёл к Аньке, она уже стояла при всём параде, скрестив руки на груди и постукивая нервно каблуком по полу. Нервничает? Нет, злая на меня, сто пудов злая.
-Федя, ты как баба опаздываешь, никуда без опоздания прийти не можешь. Кошмар просто.
-Не злись, Анют, ты же любишь меня.
Улыбаюсь во все 32 зуба, знаю ведь, что после этого она не может продолжать дуться на меня. И я как всегда прав, её тело расслабляется, и она улыбается в ответ. Знаю её как облупленную, она, в отличие от меня, была всегда открытой книжкой.
-Ну так куда мы направляемся, в отечественную калинку с русской попсой ( скрючиваюсь театрально, чтобы она поняла, что туда идти у меня нет никакого настроения ) или всё же в Рафаэль с халявными и дешёвыми коктейлями?
-В Рафаэль, или, ты думаешь, я по твоей физиономии не вижу, что ты не хочешь идти в калинку?!
-Видишь, я же специально это сделал. Давай надевай куртку - пойдём на метро.
-Зачем? Мы на такси поедем.
-Ты что, сдурела, у меня-то денег нет.
-А тебе и не надо, я бонус на своей подработке получила, так что могу позволить себе сейчас жить на широкую ногу.
Добрались мы быстро, фейс-контроль прошли ещё быстрее. Да, с этим проблем у нас двоих никогда не было. И вот я уже за барной стойкой, сижу и пью свой коктейль с целью ужраться сегодня, ночевать всё равно у Аньки - до неё просто быстрее. Поворачиваю голову и вижу стройное тело Аньки, что так мелодично извивается в такт музыке. Она люби танцевать, во время танца она полностью сливается с мелодией, а я люблю наблюдать в это время за ней. Я не помню, как долго я поглощал коктейль за коктейлем и сколько я их вылакал. Но алкоголь не грел, не забирал боль, а почему-то становилось только хреновей. На ватных ногах и с туманом в голове я поплыл к туалету. Войдя в него, я встал словно вкопанный: не может быть - Алекс. Какое приятного совпадение. Он не заметил меня, наверное, это к лучшему. Иду дальше в сторону кабинок, пока меня не хватают крепкие руки. Они ложатся на мою талию, поглаживают, попадают на синяки от вчерашних побоев, и я вздрагиваю, ойкаю от боли. Руки тянут меня на себя и резко переворачивают меня на 180 градусов. Глаза Алекса выглядят обеспокоенными. Его тёплые руки пробираются под мою кофту и резко поднимают её, открывая взгляду кровоподтёки и большие синяки. Теперь в его глазах нет беспокойства, лишь ненависть и бесконечная злость. Алекс тянет меня к себе и заключает в объятья, гладит, целует меня в лоб и ласково шепчет мне на ушко:
-Всё будет хорошо, малыш, я не дам тебе страдать, не дам тебя в обиду.
От его ласковых слов и горячего шёпота по щекам бегут слёзы. Он поднимает мою голову, убирает проклятую влагу. Его лицо сейчас так близко ко мне, чёрт, я опять краснею как девчонка. Опускаю голову, чтобы он не заметил, но Алекс хватает меня за подбородок и заставляет поднять её вновь. После чего целует меня... Нет, этого не может быть, просто невозможно. Наверное, я сплю, и это всего лишь сон, но мне всё равно: главное, что сейчас он со мной. Приоткрываю рот, пропуская его тёплый язык внутрь. Господи, он так великолепно целуется, изучая каждый уголок моего рта, играет с моим языком, как это приятно... Наш поцелуй длился недолго, но мне показалось, будто прошла вечность. -Туда ты больше не вернёшься!
-Но моя мать...
-Мне плевать, не вернёшься. Это моё последнее слово!
Автор: Zvezdopad
Бета: Keskusta
Фендом: Original
Пейринг: Алекс/Федя
Рейтинг: NC-17
Жанр: драма, ангст, романтика
Статус: в процессе
Дисклеймер: всё моё
Размещение: запрещенно!
От автора: Иногда приходит момент когда хочется отпустить руки и бросить всё, но мы боремся, падаем и поднимаемся. Но что если рядом нету ни кого ради кого хотелось бы жить, чёрная полоса не кончается, а жизнь всё больше похожа на ад.
Предупреждение: мат, насилие
ПрологПролог
"Жизнь - это бой,
а я солдат.
Ненависть и любовь - две враждующие стороны.
Боль - это ночь,
Надежда - лучик солнца.
Но тьма не уходит,
а чёрные крылья тянут вниз.
Мы падшие, не имеем права летать"
а я солдат.
Ненависть и любовь - две враждующие стороны.
Боль - это ночь,
Надежда - лучик солнца.
Но тьма не уходит,
а чёрные крылья тянут вниз.
Мы падшие, не имеем права летать"
20.07. 1999
Теперь я буду жить в Германии, пока мне очень страшно, но я справлюсь. Мама считает, что здесь нам будет лучше, чем в России, но я не хотел уезжать, тяжело было бросить друзей и мою любимою гандбольную команду. Но я всё равно уверен, что здесь мы станем счастливыми, и я найду кучу замечательных друзей.
***
Сейчас, 8 лет спустя, читая свой старый и донельзя замызганный дневник, я впервые понимаю, насколько наивным я был. Мне было одиноко, когда мы только переехали, и я создал себе друга, с ним я делился всем, что происходило со мной последние годы. Чтение дневника на меня не навеяло ностальгию или тёплые чувства, наоборот, я ещё больше презираю себя за то, что позволял делать с собой всё это. В этой книжке с чёрной кожаной обложкой запечатлена вся моя жизнь, боль, печаль, где-то в начале - даже счастье. Наивное детское счастье, радость маленьким успехам, моя первая любовь. Она до сих пор стоит перед моими глазами - великолепная брюнетка с зелеными глазами, я мечтал о ней, в моей голове была лишь она. Тогда мне было тринадцать, и я не знал, как выразить мои чувства, поэтому делал вид, что она меня не интересует, игнорировал её, пока не набрался смелости и не признался. Она тогда стояла, смотрела на меня, улыбалась. Я встречался с ней полгода, пока не узнал, что она изменяет мне. Мне было тогда очень больно, ведь тот, кто забрал у меня её, был мне лучшим другом. В тот день меня впервые предали два самых важных для меня человека. После неё была ещё пара девушек, но все так же вырывали мне сердце, как и она. С того дня я больше не влюблялся; как бы сказали девушки, я бабник, я использую девчонок для того, что мне надо, и избавляюсь от них, когда больше не нуждаюсь в их присутствии. Больше я никогда не подпущу так близко к себе их, и мне не причинят боль. Девушки, что знают меня,- ненавидят, да и многие парни тоже,- я предполагаю, что они мне просто завидуют. Ведь именно я могу получить каждую, что желаю, спасибо маме с папой (да будет земля моему отцу пухом), что родили меня столь привлекательным для женского пола. Хотя и есть у меня один комплекс: я считаю себя мелким, в моих классах никогда не было парней ниже 1,80, честно говоря, я до конца и сам не могу понять, как со своим ростом 1,60 с хвостиком я произвожу на женский пол впечатление. Как говорит моя лучшая подруга, - наверное, единственная девушка, которую я воспринимаю всерьёз, - их привлекают мои изящные черты лица, серо-голубые глаза и светло-русые волосы. Эта засранка сравнивает меня всегда с принцем из сказок, вот только ростом я ей не вышел. Ну да, конечно, она бы в жизни со мной не стала бы встречаться, при своих-то 1,75.
Пять лет назад моя мать снова вышла замуж, и как я ни пытался выжить его из моего ДОМА, да, именно моего, я не смог. Он делал вид, что хочет быть моим отцом и уничтожал всё, что было до него. Ему нужна была всегда лишь моя мать, и когда он уничтожил почти всё из прошлого моей матери, пришёл и мой черёд... Он вновь и вновь унижал меня, избивал и издевался. Я до сих пор не могу простить мою мать до конца за то, что не заметила мою боль вовремя, а лишь тогда, когда от меня старого ничего больше не осталось. Нападки отчима, предательство друзей… Тогда у меня никого не было, я был один, всегда оставались со мной лишь мои сигареты - их дым предавал мне храбрость и спокойствие. Снова слёзы, я ненавижу себя, ненавижу за то, что так и не дал нормального отпора своему отчиму, что был так наивен по отношению к людям и верил всем, а больше всего я ненавижу себя за то, что сижу, сжавшись калачиком, обнимая мой дневник, и вновь реву. Горько, жадно хватая воздух, зная, что скоро встану и уйду в ванную для того, чтобы освободить себя хоть на короткое время от всех этих чувств. Моя бритва лежит всегда на одном месте, быстрый рывок по гладкой поверхности кожи - и капает кровь, а с ней - моё отчаяние. Конечно, я знаю, что этот порез не избавит меня от проблем, боли или одиночества, но он причиняет мне боль, и так я знаю, что пока ещё жив. Что вновь могу встать и бороться за своё место в этой жизни и за столь заветное счастья. Слышу крики, они опять ругаются, скоро моя мать уйдёт в ванную плакать, а он придёт ко мне, надо же как-то избавиться от злости. Закуриваю, жадно вдыхая колючий дым, да, вот так я скоро успокоюсь. Серебряно-белый дым поднимается к потолку, закручиваясь в своём танце, а я как зачарованный наблюдаю за ним. Дым сигарет, мой дорогой друг в одиночестве и, скорее всего, моя медленная смерть, но я не брошу, я не смогу его бросить, он то, что меня успокаивает, укутывает, когда мне плохо. Он всегда со мной и не бросит меня, пока его не покину я.
Дверь в мою комнату резко открывается, и свет врывается в мою тёмную комнату, я вижу силуэт того человека, которому каждый день желаю смерти, того, кто мне снится в кошмарах, того, кого я каждую ночь протыкаю с блаженством ножом и продолжаю бить и пронзать вновь и вновь, пока вся ненависть не уходит. Я не вижу его лицо, но прекрасно знаю, что сейчас он строит гневную гримасу. И вот он уже рядом со мной, вырывает моё драгоценное лекарство и тушит о мою руку, больно- больно... Резкий удар в солнечное сплетения, и я падаю на пол, хватаясь за стул, пытаясь дышать, но воздух не хочет идти ко мне, чёрт, как же больно, зачем, почему, что я сделал...
-Теперь ты именно там, где должен быть - у меня в ногах. Ты мусор, неужели ещё не понял?! Ты не имел права на жизнь и никогда не будешь иметь, ты кусок дерьма, такой же, как твой отец.
Ненавижу, говори, что хочешь обо мне, но мой отец - это святое.
-Сука, сдохни...
Быстрый размах и удар ногой, а я опять задыхаюсь. Пока я пытаюсь прийти в себя, он берёт единственную фотографию отца и поджигает. Нет, только не это... Кидает в пепельницу и уходить. Судорожно хватаю горящую фотографию, огонь обжигает мне руки, но сейчас я об этом не думаю, хочу лишь спасти мою память о нём. Чёрт, ничего не осталось. Он спалил моё сокровище... Падаю на пол и снова плачу. Папа, почему ты был эгоистом и не мог забыть алкоголь, папочка, ты мне так нужен, но тебя нет рядом, никого нет рядом,- я один...
***
На следующий день в школе первыми уроками физкультура, чёрт, а ведь весь мой торс фиолетово-синий. Парни пихают меня и с округленными глазами интересуются, что это со мной. Ржу и, отмахиваясь рукой, говорю, что подрался, я всегда так делаю и, как всегда, мне верят. Расспрашивают подробности, а я с ехидной улыбкой вешаю им лапшу на уши. Никто никогда не видел моих слёз, и я не позволю их увидеть. Во мне живут два человека: настоящий я - «комочек боли», и тот, кем я всегда хотел быть, тот, кого я придумал, - «настоящий пацан». Мои маски великолепны и отшлифованы до совершенства. Я всегда улыбаюсь и смеюсь, только вот всё это лишь театр, меня давно уже не разбирал настоящий, яркий, обжигающий смех. Блин, опять футбол, нет, я ничего против него не имею, но моя страсть – гандбол. Правда, когда я переехал, то так и не нашёл команду здесь, а жаль. Два урока физкультуры проходят на удивление быстро, осталось сходить в душ,- и на перемену, чёрт, курить охота. Моюсь я быстро, а вот чтобы навести стильный видон, у меня уходит уйма время. Странно, но я первый покидаю спортзал, теперь только школьный корпус отделяет ото всех меня и мой дорогой дым. Сейчас я один, и в коридорах пусто, ведь ещё уроки, и я могу снять чёртову маску. На душе так фигово, что словами не описать. Задумавшись, я не замечаю одну ступеньку и уже лечу вниз, думаю, что вот-вот встречусь лицом с каменным полом, чёрт, будет ещё один синяк, а, может, и больше. Но мой полёт останавливается, на моей талии чьи-то сильные руки, они поднимают меня и ставят обратно на ноги. Смотрю прямо и вижу лишь упругий и мускулистый мужской торс, поднимаю взгляд вверх, и на меня смотрит ошеломляюще красивое мужское лицо. У него, наверное, столько девушек, о скольких я могу только мечтать. Чёрные глаза рассматривают меня, он улыбается мне так, что был бы я бабой, то этой улыбкой он бы похитил моё сердце.
-Малыш, не стоит так опрометчиво ходить по лестнице, да ещё с таким грустным личиком.
Малыш?! Он что издевается? «Грустное личико», мудак.
-Да пошёл ты, сволочь.
Быстрым шагом удаляюсь от него, вот же зануда: подпоганил и так хреновое настроение. А он лишь смеётся мне вслед и провожает меня фразой.
-Какой злой котёнок.
Издевается, скотина, ненавижу...
глава 1Часть 1 Ад
1 Глава
«Осознание смерти даёт нам силы жить дальше»
-Ты скотина, Федя, тебе это известно?
-Ань, что ты начинаешь-то, она была дурой.
-Знаешь, как ты к людям относишься, так и они к тебе.
-Да плевал я на людей.
Стройная блондинка нервно покручивала локон волос на своём пальце.
-Ты же знаешь, я тебя люблю как своего братика и для тебя хочу лишь хорошего.
-Да блин, ну что ты начинаешь? Ну не люблю я их.
-Хм, солнышко, а ты ни когда не думал о том, как прекрасна любовь?
-И это мне говорит та, что неделю назад ревела мне в плечо из-за того, что её парень изменил ей с большегрудой брюнеткой.
-Знаешь, удар был ниже пояса.
-Да что ты говоришь.
-Кстати, ты видел нового красавца из старших классов?
-Нет, красавцами я не интересуюсь.
-А зря, он скоро заберёт твоё место принца.
-Ань, ну твою дивизию, неужели ты до сих пор не поняла, что мне насрать на это место. А ты, как вижу, уже слюнки на него пускаешь?
-А ты как думал, он просто великолепен. Чёрные длинноватые волосы, что так великолепно завиваются у него на затылке, глаза словно бездна, смотря в них, ты теряешься, полностью утопая в них. Про тело вообще молчу, он боксёр и каждая клеточка его сладкого тела натренирована до совершенства. Завтра мы с девчонками идём подглядывать, так хочется увидеть кубики его пресса.
-Бог мой, перестань, ужас, ты превращаешься в сталкершу.
-Да ну тебя. Ладно, мне пора на волейбол, а ты как?
-Тебя подожду, поедем вместе домой.
-Что будешь делать два часа?
-А фиг его знает, посплю под деревом.
-Ясно, всё я побежала.
Всегда знал, что девчонки тупые и Аня, как показывает практика, этому не исключение, но в отличие от остальных её я люблю. Как же спать хочется, мать вчера уехала с бабулей в больницу, а я остался один с этим чмом. Он как всегда нажрался, и это он называет сухим алкоголизмом. Радует хотя бы тот факт, что он не бил меня по лицу и, пока мне не надо раздеваться перед классом, я могу делать вид, что мне не больно передвигаться и что тело не ноет. Но сейчас, когда я остался один, боль возвращается. Надо просто забыть унижение и отдаться чарам сна. Я и сам не заметил, как уснул в мягкой тени дуба. Опять этот сон, сильные жестокие удары пронзают моё тело, хочется встать, убежать, но я не могу, что-то держит меня, врезается больно в кожу рук, ног и горла. При любом движении перекрывается приток воздуха. Я хочу быть сильным, но слёзы не спрашивают моего согласия и сами вырываются на волю. Я так жалок, лежу и даю себя избивать, хочу видеть того, кто так ненавидит меня, но глаза крепко завязаны. И вот я лишь вскрикиваю и хлюпаю при каждом ударе, не в силе освободиться, я так жалок. Град ударов прекращается, и я хоть на секунду могу вздохнуть, но каждый вздох приносит невыносимую боль. Моё облегчение длилось недолго, и я уже схвачен за волосы, меня тянут вверх, больно, больно, за что. Из глубины сердца вырывается вся моя боль, она врезается в каждую клеточку моего тела, я ненавижу жизнь, она не приносит мне ничего хорошего. Зачем я в этом мире? Разве не было бы лучше, если бы я никогда не рождался? Металлический вкус во рту, разбитое лицо или внутреннее кровотечение, но мне уже всё равно, пусть бьют, если умру, значит, так надо. Но ударов больше не происходит, я чувствую теплоту чужого тела в области лица, и пока я не успел опомниться или же понять, что сейчас последует, тяжёлая рука зажимает мой нос. Я не знаю, почему, но моё подсознание панически кричит не дышать ртом, не открывать его даже на миллиметр. От не достатка воздуха разрываются лёгкие, а голова начинает кружиться, я желаю смерти, но сейчас мне страшно, так страшно, что я уже забыл о предупреждении и, открывая рот, хватаю воздух. Он врывается в мои измученные легкие, как же хорошо. Что то прикасается к моим губам, оно горячее и твёрдое. И сейчас я понимаю то, что моё подсознание хотело мне сказать. Надо закричать, но я не успеваю, и член моего мучителя врывается в глубины моего рта. Мерзко, как же мерзко, надо укусить, заставить высунуть его из меня. Мой мучитель словно читает мои мысли и резко вновь хватает меня за волосы. Теперь я чувствую его горячее дыхание возле моего уха.
-Только попробуй меня укусить, и ты пожалеешь, что родился в этом мире, котик мой.
Его голос звучит низким и хриплым, сказанная им фраза отдаётся у меня в голове эхом, снова и снова. И только сейчас я понимаю всю безвыходность моей ситуации. Мне не остаётся ничего, кроме как отключить подсознание и ждать, пока этому кошмару не придёт конец. Стойте. «Котик», «котик», «котик», «котик»... Словно тот придурок, что поймал меня на лестнице… нет, это бред, почему он? Движение выводят меня из глубокого размышления, о нет, он врывается в мой рот всё чаще и глубже. Теперь он проникает настолько глубоко, что срабатывает мой рвотный рефлекс, но уже поздно: во рту мерзкий вкус и что-то стекает мне в глотку. Открываю рот, чтобы выплюнуть, избавится от его семени, но сильная рука прижимается к моему лицу, перекрывает рот и нос. Нет, пустите, я не хочу это глотать, и снова предательские слёзы рвутся наружу.
-Глотай, котик, если хочешь дышать. Ой, теперь ты не такой злобный, что такое, малыша обидели?- Голос такой мелодичный и мягкий, но теперь он снова низкий и грубый. - Глотай, что непонятного.
Я понимаю, что это не предложение и даже не просьба, а приказ. Снова рвутся лёгкие на части, мне ничего другого не остаётся, кроме как пересилить себя и проглотить это. Секунду после выполнение приказа я снова дышу, жадно, резко и быстро забираю его в свои лёгкие. Лёгкий смех - его забавляет моё страдание.
-Котик, теперь давай хорошенько повеселимся.
-Нет... Пожалуйста, отпусти...
Я просто не знаю больше другого выхода, кроме как умолять и просить. Это так унизительно, я упал на ступень ниже своей гордости, мне никогда не приходило в голову, что я когда-нибудь так низко опущусь. Но как я и ожидал, моя мольба не была услышана.
-О как, а я думал, ты так ничего и не скажешь. А просто будешь молча терпеть всё, что бы я ни сделал. Ты же один из тех, кто ночью в одиночестве горько плачет себе в подушку, мечтая набраться храбрости и закончить течение своей жалкой жизни. Но, знаешь, факт того, что ты открыл свой рот, говорит лишь о том, что в глубине своей измученной души ты хочешь жить так сильно, что продолжаешь бороться за своё заслуженное место под солнышком. Как бы часто ты ни падал, ты поднимаешься, какой бы безвыходной ситуация ни была, ты бьешься о стенку, даже если она непробиваемая.
Он снова подходит ко мне, и повязка падает с моих глаз, яркий свет режет глаза, но мне всё равно: я хочу видеть его лицо, мне это надо, как доза наркотика. Я снова распахнул свои глаза, и теперь передо мной сверкающая улыбка, та улыбка, от которой, я уверен, любая девушка потеряет своё сердце. Как я и думал, я не сразу узнал его голос, но мой мучитель и есть тот спаситель на лестнице. Сердце предательски ёкнуло, но почему, почему оно так сильно бьётся? Почему моё тело так сильно трясётся, картинки пропадают; открыв глаза, я вижу Аню. Она сидит передо мной на корточках и, схватившись за ворот моей рубашки, трясет меня как бешеная. Словно пытается вытрясти всё говно из моей души.
-Ань, может, хватит, я проснулся.
-Солнышко, с тобой всё хорошо?!
Она выглядит взволнованной, её глаза так округлились, а щёки блестят. Она плакала, но почему моя Аня плачет, что так испугало её?
-Ань, почему ты так напугана и почему плачешь?
-Федя, я минут десять пыталась разбудить тебя. Ты даже не представляешь, как же меня напугал. Когда я подошла к тебе, ты плакал во сне, я никогда не видела твоих слёз, а когда начал кричать и умолять, мне стало ужасно страшно.
Моя подруга кидается мне в объятья, обнимает так сильно, что на доли секунды я думаю, что она всё же задушит меня. Она увидела мои слёзы, как непростительно это с моей стороны. Впечатления от кошмара не покидают меня, я до сих пор чувствую верёвки, что держали меня так крепко, вкус чужой спермы в моём рту и те жестокие удары. Но больше всего меня не отпускает последняя реплика Принца. Принца? Я и сам не могу поверить что назвал того кто сделал со мной всё это, принцем, даже если это был всего лишь сон. Но его сияющая улыбка не покидает мой измученный разум, воспоминание о ней учащает дыхание, а сердце так и рвётся на волю. Что же происходит со мной, что это за тёплое чувства поднимается из глубины моей души? Что-то мокрое падает мне на плечо, Аня снова плачет?
-Ань, не плачь, прошу тебя, ты же знаешь, я не выношу твои слёзы.
Сердце колет из-за того, что я заставил её плакать.
-Всё хорошо, солнышко, я не плачу. - Она отпускает меня из своих сильных объятий, я поднимаю глаза и вижу её сладкую улыбку и только сейчас я замечаю ссадину на её лице.
-Что у тебя на щеке?
-О, ты ссадину имеешь в виду?
-Нет, блин, нос твой!
-Да не беспокойся ты так, просто я жутко неуклюжая сегодня и грохнулась на тренировке, прямо на лицо.
Как бы она меня сейчас ни убеждала, я не верю ей. Это же как навернуться надо, да притом точно не на паркет нашего школьного спортивного зала; чтобы заработать такое, надо встретиться лицом как минимум с асфальтом. Но я понимаю, что сейчас из неё правды не выжать. Она снова улыбается.
-Давай поедем домой, а по дороге купим вкусненького. Возле метро открылась новая мороженица, там великолепное итальянское мороженое. Такому сладкоежке как тебе оно сто пудов понравится.
-Ты уже была там?
-Да, с Криси, она меня чуть ли за шиворот туда не потащила, и всё из-за милого официанта.
Смеётся, её смех проникает глубоко ко мне в душу и становится легко, она всегда так беззаботно и искренне смеется. Как бы я хотел сам вновь засмеяться так же, но, чувствую, что мне это уже не под силу.
-А ещё там есть тортики и очень вкусные пирожные.
-Ань, тебе не надо меня уговаривать, я и так уже согласен.
Надо улыбнуться, забрать у неё этот обеспокоенный взгляд, который она пытается скрыть от меня. Но скрывать правду и эмоции фальшивым выражением лица от меня невозможно, я слишком долго проделываю это сам, и такое плохое исполнение замечаю мигом. Время для одной из моих масок, маска счастливого подростка, и вот уже искусно выполненная подделка блестит на моём лице.
-Ну и славненько.
***
С мороженым она не обманула, и там был такой широкий ассортимент, что в первую минуту мои глаза разбежались. Но после того, как взял себя в руки, я выбрал мороженое со вкусом баблгама,- никогда не думал, что мороженое может быть настолько вкусным. Но сейчас, когда лежу у себя на кровати, я снова задумываюсь над дневным кошмаром. Над сказанными им словами и над моим сердцем. Но как бы я ни терзал свой мозг, я никак не могу понять тех чувств, что сегодня проснулись во мне. Нормальной реакцией на этот сон был бы страх, но его больше нет во мне. Всё это очень странно...
***
Открыв глаза, я понимаю, что сквозь жалюзи в мою комнату проникают лучи света, для шести часов утра солнце находится слишком высоко. Один взгляд на часы, твою мать, семь ноль-ноль, если через пять минут не выйду, то опоздаю на первый урок и тогда мне жопа. Быстро спрыгиваю с кровати, натягиваю свою одежду и бегу в ванную. Когда умылся, до меня дошло, что времени на наведение порядка на голове не хватает, плевать, пойду растрепанный. Теперь я несусь молнией к двери, но не замечаю, как из-за угла выходит мой отчим и ставит мне подножку. А когда замечаю, то уже слишком поздно, я не успею затормозить. Споткнувшись об его ногу, я лечу прямиком в шкаф и, как же может быть по-другому, именно в ту дверцу, куда вставлено зеркало. Грохот от моего падения был настолько громким, что моя мать сразу же примчалась. Не выдержав силы удара, зеркало разбилось вдребезги, а я лишь рад был тому, что во время прикрыл глаза. Падаю на пол, где сейчас сотни маленьких осколков от зеркала, сейчас мне надо просто встать и бежать, не слышать усмешек отчима, не задерживать себя беспокойством матери, а просто бежать и не останавливаться. Я и не заметил, как уже оказался возле остановки метро, и только сейчас во мне просыпается боль от удара и порезов. Я с ужасом понимаю, что в некоторых местах ещё остались осколки от несчастного зеркала. Мои руки в крови, как и лицо. Нет, я не вижу своего лица, но зато замечаю, как медленно капают капли крови на асфальт. От наблюдения за ними я отрываюсь из-за громкого скрипа шин возле меня. Оборачиваясь, я вижу чёрный джип; зачем он так резко затормозил возле меня? Я не верю своим глазам: дверь машины распахивается и появляется Принц, да что ж такое, что, теперь я постоянно буду называть его так? Сердце снова бьётся как бешеное, он поворачивается ко мне, а когда наши взгляды встречаются, я краснею и прячусь от его настырных глаз. Да что же со мной происходит, веду себя словно влюбленная баба. Стойте. ВЛЮБЛЁННАЯ? Не может быть, чтобы я снова влюбился, да ещё и в парня. Нет, я не верю, я убил это чувство в себе уже давно, и оно не вернётся. Пока я пытался разобраться в себе, Принц уже подошёл ко мне и, взяв меня за подбородок, повернул моё лицо к себе. Чтобы сейчас взглянуть ему в глаза, мне надо сильно задрать голову - и какого хрена он так вымахал? Когда наши взгляды вновь встречаются, я начинаю дрожать, что же за предательское тело. Подождите-ка, что за взгляд у него? Не могу поверить: он беспокоится...
глава 2
«— Зачем тебе револьвер?
— Чтобы научиться доверять людям».
— Чтобы научиться доверять людям».
Не могу поверить - он беспокоится за меня, боже, что же он сейчас обо мне подумает. Лицо горит, коленки ватные, сейчас во мне столько эмоций, что я не могу над ними взять контроль.
-Что с тобой случилось?
Его голос дрожит, хотя у каждого дрожал бы голос при виде меня в крови и осколках, что больно врезаются мне в тело. Отворачиваюсь, не хочу видеть этот пронзающий взгляд.
-Всё нормально, можешь ехать дальше, сам разберусь.
Как я ни пытался, сказать это ровным и нормальным голосом у меня не получилось, и вместо полноценной фразы вышла какое-то нервное бормотание.
-Ты за кого меня принимаешь? Быстро в машину!
Этот голос как в моём кошмаре, я и сам не понимаю, почему смущённо киваю и медленным шагом направляюсь к машине. Но мой разум, замутнённый болью и обидой, вдруг просыпается, и я останавливаюсь. Глаза моего принца округляются в понимании того, что я перечу его приказу.
-Я разве не понятно изъясняюсь? В машину, быстро!
-Нет, иначе запачкаю её своей кровью, я не смогу с тобой расплатится...
Принц сокращает расстояние между нами и берёт меня на руки, словно какую-то принцессу. Да что он себе воображает, кто он мне, что может мной распоряжаться как ему пожелается?! Брыкаюсь в его руках; сейчас я очень и очень глупо выгляжу: раненная принцесса в руках великолепного принца.
-Сиди смирно, иначе укушу. И не надо так насмешливо на меня смотреть, я совсем не шучу.
Но я не верю его словам, и лишь смеюсь в ответ на его угрозу. К моему сожалению, он совсем не шутил, и сейчас действительно кусает меня за правое ухо, от неожиданности и боли я вскрикиваю. Теперь его язык пробегается по укушенному месту, будто просит прощение. Мне на удивление, с моих губ слетает приглушённый стон, в ответ на него я слышу лишь усмешку. Красный как рак, я прекращаю сопротивление. Всё же у меня нет ни малейшего желания, чтобы он проделал это вновь. Подойдя к машине, он открывает заднюю дверь и кидает меня на мягкое сидение. Дверь за мной захлопывается и закрывается, чтобы я не попробовал сбежать,- будто он мысли мои читает. Устроившись на водительском сидение он поворачивается ко мне и строгим, низким голосом объясняет мне ситуацию.
-Первое: я сейчас звоню в школу и говорю, что сегодня нас не будет. Поэтому мне нужны твои имя и фамилия. А во-вторых, мы едем в больницу, где работают мой старший брат и отец. Залечиваем твои раны, и ты мне тихо и спокойно рассказываешь, что с тобой произошло. И знай, я замечу, если ты будешь мне лгать. А если всё же попробуешь - накажу. Я всё популярно объяснил?!
-Но...
-Никаких «но», имя и класс давай, упрямец.
-Фёдя Василенко, 10ц.
-О-о-о, так ты не немец?
-Нет, я родился в России....
-Интересно… И сколько ты уже здесь?
-Десять лет...
-Однако хороший у тебя немецкий, Федья.
Смеюсь – он, как и все, не может произнести конечное «я» как надо.
-Что смешного?
-Просто ты, как и остальные, не выговариваешь мое имя.
-Ну что же поделать, оно короткое, но не легкое.
Улыбается, ах, как же он прекрасен: и телом, и лицом, Аня так была права. Я тоже был бы не против увидеть его пресс… Краснею, понимая, что за чушь у меня в голове. Возьми себя в руки, тряпка, или, может, будешь первому попавшему человеку, пожалевшему тебя, кидаться на шею?
-Зачем ты всё это делаешь?
-Разве не понятно? Просто потому, что я так хочу.
Какой странный ответ, как-то эгоистично. Я не могу понять, как можно делать добро другому человеку по такой эгоистичной причине.
-Эммм, я не знаю, как тебе обращаться, ты ведь не пркдставился...
-Алекс Шварц. Поспи, если хочешь, ехать нам немало.
Я совсем не хочу спать, но и продолжать разговор тоже. Поэтому отворачиваюсь и делаю вид, что пытаюсь задремать.
-Доброе утро, это Алекс Шварц вместе с учеником 10ц Федья Василенько. Мы попали в небольшую аварию и нам бы не помешало сходить в больницу, поэтому нас сегодня не будет на уроках.
Да, я всё понимаю, но его родители на работе и он не хочет их беспокоить. Не могли бы вы, пожалуйста, сделать в этот раз исключение?
Благодарю вас, директор, до свидания.
А он мастак врать, так быстро придумал всю историю. Глаза слипаются, всё же, наверное, стоит покемарить.
Мерзкий запах лекарств, но это значит, что я уже в больнице, вновь у него на руках. Но сейчас мне всё равно, я уже так давно не чувствовал приятного запаха чужого тела, а он нежно пахнет шоколадом и... сигаретным дымом, у него запах дорого табака. Как же всё-таки приятно находиться рядом с кем-то, чувствовать его тепло, ведь я уже так давно не подпускал свою мать к себе. А когда она пыталась обнять меня, я всегда говорил, что не маленький и не нуждаюсь в телячьих нежностях. И однажды она перестала походить ко мне с этим. Иногда мне кажется, она жалеет, что я родился, ведь была ещё так молода и ей, наверное, хотелось пожить ради себя, а не кричащего нахлебника. И отец не был готов ко мне, но не бросил свою жену. Он был великолепен: в армии - десантник, а дома – хоккеист. У него был шанс стать профессионалом. Но он отдался своему пристрастию к алкоголю, что позже и принесло ему смерть. Когда он покинул нас, мне было всего три года, поэтому единственное, что о нём осталось в моей памяти - это запах его сигарет и чёрного кофе, и нежная улыбка, которая появлялась всегда при виде меня. Сейчас я часто думаю о нём, о том, как бы прошла моя жизнь, останься он в этом мире. Наверно, он был бы счастлив, что я занимаюсь спортом, хоть и не хоккеем. Нет, дело не в том, что я не хотел, мать не разрешала мне, говорила, что это опасный спорт. А ведь я её уговаривал, мне очень хотелось подражать своему отцу. Мама иногда - хотя, что я говорю - всегда говорила, как я похож на своего отца: цветом волос, телосложением, лицом, глазами, носом, характером и привычками,- словно его душа перешла в меня. Иногда мне казалось, что именно из-за этого она сейчас и отдаляется от меня; не секрет, что жизнь моя лишь случайность, последствие недостатка презиков в Советском Союзе. Они не любили друг друга, но всё равно поженились, из-за меня, так бы их дороги пересеклись лишь несколько раз, и то - ради секса. А из-за меня они соединили свои судьбы. Подумав над этим сейчас, я всё больше понимаю, что их жизнь прошла бы много лучше, не появись я на их пути. Даже, может быть, мой отец был бы сейчас на этом свете. В моей голове столько мыслей, сожалений и несбывшихся мечт, а поделиться не с кем. Я не хочу усложнять жизнь Ани или же Ромы, они оба самое дорогое, что есть у меня, мои единственные друзья, и так как я знаю, что ради меня бы они отдали жизнь, я молчал и буду молчать. Я не хочу их потерять, моё сердце разорвётся на маленькие кусочки, и я не смогу жить дальше.
Мой принц, а точнее, Алекс (мне следует привыкнуть звать его именно так) остановился и постучал в какую-то дверью Мои глаза всё ещё закрыты, поэтому не могу точно сказать, в какой части больницы мы находимся. И вот дверь уже открыта и кто-то прикасается к моему лицу.
-Бог мой, что с этим парнишкой?
-Роберт, это всё моя вина, я ехал вместе с ним в школу, я знаю, мне следовало ехать осторожнее.
-Ты разбил машину и покалечил друга?! Ты совсем сдурел, идиот, сколько я раз тебе повторял, чтобы ты ехал осторожно, особенно если ты не один в машине. Ладно если ты не уважаешь свою жизнь, но какое право ты имеешь не уважать чужую?!
Мужчина громко кричал на Алекса, по его интонации и голоса можно было сразу заметить, что он в бешенстве. Голова кружится и какая-то слабость во всём теле, наверное, последствие встречи с зеркалом, сейчас мне хочется открыть глаза и сказать, что он не виноват, что всё это моя вина, но сил на это, как бы я ни старался, найти не могу.
-У машины только лобовое стекло разбито.
-Знаешь, да плевал я сейчас на машину, отнеси и положи его на койку. Нужно срочно сделать ему прививку от столбняка, обработать раны, остановить кровотечение и вытащить осколки. А ты мне про машину. Сам как?
-Обо мне не беспокойся, со мной всё хорошо.
-Я не беспокоюсь, тебе как следует врезать не мешает. Вот и хотел спросить, где ещё не болит, чтобы именно туда и попасть. Сколько времени кровь уже идёт?
-Точно сказать тебе не могу, около получаса.
-Какой же ты грёбаный идиот, мальчик потерял уже много крови.
За фразой было слышно сильный шлепок, он дал ему пощёчину, но он невиновен, он ничего не сделал, надо встать и сказать это, сейчас же…
-Он... ни в чём не виноват.... это всё моя вина... я попросил... показать... сколько может выжать машина...
Каждое слово врезалось мне в горло словно ножик и почему же так больно говорить.
-Не говори, просто лежи, сейчас мы обработаем твои раны и всё будет хорошо. Тебе надо всего лишь выспаться, много пить и принимать витамины и лекарства, а ещё хорошо питаться, и много, много фруктов. И не надо защищать этого оболтуса, он мой брат и я знаю, каким он может быть безответственным.
Алекс, надень перчатки и прижигай антисептиком ранки, из которых я вытащу осколки.
-Есть, сэр!
-Я фигею, ты ещё и издеваться в такой ситуации способен.
Дальше я уже ничего не слышал, так как снова отрубился. Проснулся уже в кровати, и, открыв глаза, я посмотрел на потолок, не мой. Где это я?! Лежу я на большой двуспальной кровати, на чёрном шёлковом белье, оно так приятно облегает моё тело. Подожди-ка, посмотрев под одеяло, я понимаю, что лежу в чужой постели в одних труса. Руки перебинтованы, лицо в маленьких пластырях, а на лбу швы, так же, как и на многих местах на моих руках. Всё время этих процедур я просто проспал, и сам не могу в это поверить. Так бы к зубному ходить, вот тогда бы у меня не было с ним никаких проблем. За дверью я слышу голос, пытаюсь прислушаться.
-Не беспокойтесь, фрау Шмидт, с ним всё хорошо, но ему стоит сегодня остаться у меня дома.
Конечно же я понимаю, что вы хотите его забрать, но не стоит - он сейчас не в состоянии для перевозки, а у меня квартира большая и мне он совсем не помешает. Мой брат отправил его на недельный больничный; если честно, мне пока и неизвестно, когда его лучше забрать. Давайте я посоветуюсь с братом. А завтра вы мне позвоните, и я вам всё расскажу, ну и, конечно же, поговорите со своим сыном, а сейчас он спит, пусть отдыхает. Для него выдался не самый лёгкий день.
Не стоит благодарности, ваш сын для меня очень хороший друг и он мне важен.
И вам тоже, до свидания.
Я ему важен, не могу поверить в это, но в голосе не было неискренности. Почему-то сейчас мне так хочется от души разреветься. Что бы Аня сказала на все мои эмоции к нему... Любовь? Нет, глупая идея, я не могу влюбиться, да и притом, он же парень, а мне нравятся девушки... Нет, не нравятся, они меня бесят, я их лишь использую... Не может быть, кажется, я гей... Не могу поверить, что мои размышления привели меня именно к этому решению, да ещё так быстро. Наверное, сейчас я выгляжу очень смешно, сижу бесстыдно в трусах на чужой кровати, с торчащими во все стороны волосами, весь в пластырях, руки в бинтах, и как придурок трясу головой, чтобы избавится от глупых мыслей. Ну не могу я быть геем, зуб даю!
Я и не заметил, как ты вошёл в комнату и умилился моим поведением. Заметил тебя я лишь в тот момент, когда ты подошёл к кровати и сел на её край.
-Не стоит тебе так много двигаться.
-Я... эм... спасибо.
-Тебе не стоит меня благодарить, я действовал из корыстных помыслов.
-Что ты имеешь в виду?
-Да ладно, будто шуток не понимаешь. У меня к тебе вопрос, будешь ли ты сильно возражать, если я тебя наедине буду называть просто котёнком, ну так сказать твоё прозвище. Ты так похож на пушистого котёнка.
Разве я могу отказать своему спасителю и его завораживающей улыбке? Тихо и стеснительно пробормотал что-то типа «нет, конечно», но он понял. В ответ на это всего лишь взъерошил мои волосы. И тут мой предательский желудок зарычал на всю комнату, я и забыл, что за весь день ещё не ел. Как же мне сейчас стыдно, кошмар просто.
-Ох, и как же я не подумал, что ты наверняка голодный, подожди секундочку, я сейчас вернусь.
Неужели он пошёл мне готовить, но, когда он вернулся в комнату со стопкой флаеров ресторанов с доставкой, я чуть не упал с кровати.
-Выбери любой, я просто не знаю, котёнок, что ты больше всего любишь.
-Но..
-Если ты сейчас скажешь, что у тебя нет денег, я тебя искусаю. Я оплачу любой твой каприз.
-Спасибо...
Такой выбор, что у меня разбежались глаза, но всё же я смог остановиться на том, что мне действительно хотелось.
-А можно Spagetti Frutti Di Mare?
-Не можно, а нужно. Дай мне их флаер, пойду, закажу.
Он так добр ко мне, хоть я ему никто, и знает он меня первый день. Срочно надо поговорить с Аней, думаю, она поможет мне разобраться в моих чувствах, просто не вижу другого выхода. Если я сам не могу понять себя, то мне просто не необходимо выслушать второе мнение.
Еда приехала быстрей, чем я ожидал; сев в кровати, я жадно поглощал вкусные макароны. Алексу, видимо, нравилось, как я ем, так как он сидел на кресле напротив меня и всё время улыбался.
-Алекс, можно вопрос?
-Валяй, не стесняйся.
-Не одолжил бы ты мне свой мобильник на секунду, я свой дома забыл, а мне надо подруге позвонить.
-Хм, отвечу на вопрос вопросом: ты с ней встречаешься?
-Нет, она просто моя лучшая подруга.
-Ну тогда не проблем, может, мне выйти?
-Если тебя не затруднит.
-Нет конечно, я пока в душ схожу. Держи.
-Спасибо.
Слава богу, номер Анькиного мобильника я знал наизусть.
-Добрый день.
-Да ладно тебе, это же я.
-Федя, что с тобой случилось, ты не пришёл в школу, не предупредил, на звонки не отвечаешь, а мать молчит. Куда ты делся?!
Я так и знал, что она завалит меня ворохом вопросов.
-Ань, не психуй, со мной всё хорошо, просто в аварию сегодня попал (спасибо Алексу за великолепную отмазку), и меня Алекс Шварц отвёз в больницу, а потом к себе домой, а так как мне нельзя двигаться, я, скорее всего, на некоторое время останусь у него.
На другом конце трубки была гробовая тишина. Наверное сейчас она сначала была в шоке от того, что случилось, а теперь ещё от того, что я у принца школы.
-Ты... с тобой всё хорошо?
-Да, а теперь давай с вопросами типа «Как ты оказался у этого красавца дома?»
-Скотина, хорошо же ты меня знаешь. Ну так отвечай.
-Сам не знаю, он подобрал меня покалеченного и отвёз в больницу, где его брат работает.
-Но ты же говорил, что не знаешь его? -И не соврал, между прочим. -Хм, очень интересно. Так, ладно, если ты мне позвонил, то это неспроста, такой идиот как ты даже и не задумается о том, что я от беспокойства схожу с ума.
-Да, ты права, я запутался в своих чувствах.
-Не верю...
-Не перебивай, пока я не передумал обсуждать это с тобой. Ну так вот, когда я вижу его, то постоянно краснею, сердце рвётся из груди и ноги ватными становятся.
-Ты про Шварца?
-Да...
-Хм, ты же уже и сам знаешь ответ, но не можешь в него поверить, я права?
Её голос стал серьёзным; и откуда она только знает, что у меня уже появился ответ, но верить в него я отказываюсь.
-Да...
-Значит, от меня ты ожидаешь, что я подтвержу и заставлю тебя посмотреть правде в лицо?
-Наверное.
-Хорошо, ты по уши втрескался в Шварца, да притом, кажется, с первого взгляда. Да, Феденька, ты гей. Знаешь, я предполагала это, даже самые крутые парни когда-нибудь да влюбляются, но ты не переносишь женский пол. Да и не похож ты на обычного Казанову, так как спал только с тремя из всех твоих добыч. Посмотри правде в глаза: тебя не интересуют девушки. Сейчас ты в квартире того, кто за короткое время стал важным компонентом твоей жизни. Скажу тебе прямо, я любила тебя и буду любить, и мне посрать на твою ориентацию, и Роме будет плевать. Он мне уже полгода назад сказал, что ты гей, а признать это не можешь, или же настолько наивен, что даже и не думал об этом. Но знай: если он натурал, тебе будет больно, так как он никогда не ответит на твои чувства взаимностью...
-Я не уверен, что он натурал...
-И почему же?
-Он называет меня котиком и сегодня укусил меня за ухо...
Мне было стыдно рассказывать об этом Ане. Резко на том конце провода послышался ужасный грохот. Единственное, что пришло мне в голову - она свалилась со стула.
-Ань, с тобой всё хорошо?
-Да, да, всё норм, я просто качалась на стуле, а после твоей фразы не смогла вернуть его на все четыре ножки и грохнулась.
-Как я и думал...
-Знаешь, а мне кажется, что он заинтересован тобой.
-Ты так думаешь?
-ДА!
-Но, Ань, я не могу быть геем.
-Вот те на, а я была уже уверена, что ты согласился со мной. Федя, по-другому и быть не может. Иди и возьми свою жизнь в свои руки, и это я тебе не в переносном смысле сказала.
-Да иди ты, извращенка. Лан, пока.
-Пока, пока. Не забывай мне звонить и докладывать новости.
-Хорошо.
Дверь распахнулась, и в комнату вернулся Алекс. Он подошёл к кровати и сел рядом со мной.
-Ты обещал рассказать мне, что на самом деле произошло.
Сказал он мне серьёзным голосом. Но как же я могу ему сказать ужасную правду, я ещё никому не говорил об этих унижениях, боли и отчаянии. Предательские слёзы вновь покатились по моему лицу. Алекс подвинулся ко мне поближе и заключил меня в свои объятья, а плакал у него на руках как никогда в своей жизни и выворачивал ему свою душу наизнанку.
___________________________________________________________________
*Frau - уважительно обращение к женщине
галав 3
«Есть люди, которые родились на свет, чтобы идти по жизни в одиночку,
это не плохо и не хорошо, это жизнь»
это не плохо и не хорошо, это жизнь»
Я не помню, как долго мы так сидели, мне было всё равно. Потому что мне было хорошо, я мог выпустить всё, что так долго держал в себе, а он не спрашивал, он просто держал меня, поглаживая по голове. Мне не верилось, что я смог кому-то открыться, но с ним мне было так тепло и безопасно, как ни с кем до этого. Когда моя истерика подошла к концу, я отстранился от Алекса, мне стало стыдно за то, что я дал волю своим чувствам.
-Прости...
-За что извиняешься, котёнок?
-За то что не смог сдержатся, я не имел права на это.
-Не беспокойся, я ведь сам тебя попросил.
-Но всё равно...
-Никаких «но». Я же уже, кажется, сказал, что всё нормально. Мне надо будет скоро уйти, а ты отдыхай, поспи.
Когда Алекс ушёл, мне стало одиноко, нет, всё-таки я не понимаю себя и мои чувства к нему. В данный момент в моей голове такая каша, но на душе зато спокойно, что со мной бывает крайне редко. И это первый раз, когда мне полегчало без телесных увечий. Мне надо как-то отблагодарить его, но как? Может, мне приготовить что-нибудь, правда, я даже не знаю, есть ли у него что-нибудь в холодильнике, стоит проверить. Встать с кровати оказалось не так легко, как я предполагал, тело ломило, а ноги не слушались. По приходу на кухню у меня чуть не отвалилась челюсть: она была просто шикарной, сразу видно, что он при деньгах. Открыв огромный холодильник, я понял, что заказ на дом был ни к чему, холодильник был забит различными продуктами. Из них я точно смогу сварганить чего-нибудь вкусненького своему спасителю. Я уже давно научился прилично готовить, так как часто оставался один дома, а столько денег, как у Алекса, у меня никогда не было, чтобы заказывать на дом.
Пока он отсутствовал, я успел сварить солянку, сделать пюре и поджарить котлеты. Интересно, когда он придёт, то удивится? Думаю, да. Пока его жду, стоит придумать отмазку для матери и позвонить ей, наверное, она сильно беспокоится. Но в голову категорически ничего не лезет, ладно, пусть побеспокоится, может, ей на пользу пойдёт.
-Хай.
-Привет.
-Давно ты не заходил ко мне в гости, Алекс. Ах да, я же совсем забыл: ты только недавно вернулся из Англии. И как там? Дождик не замучил?
-Нормально там.
-Какой неразговорчивый, ну и ладно. Куда сегодня отрываться пойдём?
-Никуда, я не один дома.
-О-о-о, ты совсем недавно вернулся, и уже заполнил свою постель? Хотя, ты всегда был быстр в этом…
-Он мне не любовник пока.
-Хм, он ещё не твой и ты, как я понял, ещё не добивался его?
-Нет, пока я ему просто друг.
-Ах, бедный мальчик ещё не знает, на какого извращенца нарвался, собственника и ревнивца.
-Да ну тебя, я...
-Не надо отмазываться, ты истинный извращенец, но с твой внешностью ты себе можешь это позволить. Жаль только, что ты его сначала сломаешь, а потом бросишь, как и всех остальных.
-Посмотрим.
-Кажется, это будет весьма интересно. Когда покажешь его публично?
-Не сейчас, ещё рано.
-Ну не будь ты таким, мне же интересно!
-Потерпишь, сказал же: рано. Ладно, мне пора, не хочу раненого долго оставлять одного.
-Давай, буду с нетерпением ждать встречи с ним.
В ожидании Алекса я всё-таки отрубился, а проснулся, когда дверь в кухню распахнулась. Алекс смотрел на меня столь удивлёнными глазами, что мне захотелось рассмеяться.
-Что ты тут делаешь и почему пахнет едой?
-Мне казалось, что ты догадливее: я приготовил нам ужин.
-Ты умеешь готовить?
-Да, и я бы сказал, что не так уж и плохо, но это уже решать тебе после того, как попробуешь.
-Ну давай посмотрим, на что ты способен.
Мне показалось или его улыбка изменилось, она стала ещё светлей, чем обычно, мне кажется, ему приятно оттого, что я для него готовил. Что это я болтаю, нужно мне как будто ради него на кухне убиваться? Но мне всё равно очень хочется, чтобы ему понравилось, чтобы он похвалил меня. Пока Принц… тьфу, Алекс ушёл мыть руки, я быстренько накрою на стол. Я никогда и не думал, что мне захочется вновь почувствовать атмосферу семейного ужина; да, конечно, я понимаю, что он не моя семья, но всё же. Ведь дома я всё меньше принимал участие в семейной жизни: с того момента, как в неё ворвался отчим, для меня это уже не была семья. Пока я был погружён в свои мысли, вернулся Алекс.
-Ну что, котёнок, корми меня, я ужасно голоден.
Такт моего сердцебиения участился, я ужасно нервничал: а что, если ему не понравится? Всё, надо успокоиться, иначе ещё случайно вылью на него суп. Так, спокойно, надо просто сесть и приняться за еду. Ни о чём не думать, пустота в голове, пустота. Фак, не помогает.
-Эй, ты меня слушаешь вообще?
-Ой, прости, я задумался.
-Я заметил. Ты прекрасно готовишь, я уже приличное время живу один и давно так хорошо не ел. Спасибо тебе за это.
Мои чувства просто невозможно описать, я словно парю от счастья, ему понравилось! Как же я рад!
Поужинав, мы играли в приставку. С ним так классно и легко, а ещё он крутой. Завтра ему в школу, а потом на тренировку. Мне он лишь сказал, чтобы я хорошенько выспался и отдохнул. Мне чуток страшно, я и не подумал сначала, что у него только одна кровать, а, значит, сегодня и остальное время, что я проведу у него, я буду спать вместе с ним.
Как я ни пытался отсрочить время сна, оно всё же пришло. Но не всё было так страшно, как я думал, он оставался на своей половине, а я - на своей. Проснулся я очень рано, так как днём уже спал. Пробуждение было великолепным, так тепло и уютно, я не сразу понял, что во сне перешёл границу. И сейчас нагло расположился на груди Алекса. Я отодвинулся от него, чувствуя, как начинаю краснеть, а внизу живота постепенно становилось тепло. Нет, я, конечно, уже видел его совершенное тело, но сейчас не было потребности отворачиваться, он спал, и я мог вдоволь налюбоваться им. Волосы взъерошены, чёлка упала на глаза,- он так мило смотрится, когда спит. Мечта каждой девчонки в нашей школе, а с ним я. Да о чём я думаю, мы с ним просто друзья и, как мне кажется дружба только с одной стороны, а ему меня просто жалко. Но он первый, кто смог заглянуть за мою маску и увидеть настоящего меня. Теперь он много обо мне знает, а что знаю о нём я? Да ничего о нём не знаю, а так хочется. К огромному сожалению, неделя пролетела так быстро, что я и не заметил. Наверное, потому что мне было хорошо. Он развлекал меня, выслушивал, когда мне нужно было поговорить, дарил мне тепло своей улыбки, ну а я готовил для него, мне это приносило, наверное, больше удовольствия, чем ему. Ну вот, я уже сижу с ним в машине по дороге ко мне домой, мне так хочется кричать и биться головой о стенку, я не хочу туда, не хочу. Но другого выхода нет. Как бы я хотел остаться с ним навсегда… Пока я размышлял, мы уже приехали; он вышел из машины, чтобы открыть мне дверь. А я лишь нахмурился.
-Я ж не баба, Алекс.
-Ну и что? Мне так хочется.
Я смутился и покраснел, но возражать не стал, а просто вышел. Алекс улыбнулся мне и пошёл обратно в машину, на прощание он сказал мне:
-Пока, буду ждать тебя в школе.
А я остался стоять, смотря вслед его машине, пока она не скрылась на горизонте. После чего на душе стало холодно и одиноко. Вообще-то это моё нормальное состояние, но после встречи с ним я не хочу больше так себя чувствовать. Может, и правда есть смысл в моей жизни; мне кажется, что моё счастье рядом со мной, и мне стоит лишь протянуть руки и схватится за него. Но сейчас, когда его нет, мне будет не дотянуться до него, как бы я того ни желал. Когда я открыл дверь, на меня накинулась моя мать, заключила в свои тёплые, но колючие объятья. И как бы я ни пытался вырваться, у меня не получалось.
-Ты дурак, Федя, дурак. Ты хоть представляешь как я беспокоилась за тебя?!
-Я тебе говорил что за него не стоит беспокоиться, сам виноват, если такой идиот и под ноги не смотрит. Кто, кроме него, мог врезаться в шкаф, испоганить его и свалить, чтобы обойтись без наказания?
От его голоса по спине течёт холодный пот, как же я ненавижу его. Меня тошнит от него. Почему он не может просто сдохнуть и оставить меня в покое?!
Весь оставшийся день я просидел за компом и винил себя в том, что не взял его телефонный номер. А сейчас мне так хотелось услышать его голос. Аня заставила меня завтра вместе с ней пойти в клуб, а я их на дух не переношу. Слишком шумно, людно и душно, и моя голова начинает слишком быстро болеть. Но если Анюта вбила что-то себе в голову, то можно и не пытаться её разубедить. Скоро мать пойдёт спать, а он снова придёт ко мне, будет бить, издеваться и унижать, а я - пытаться сдержать слёзы. Почему именно на мою голову он свалился, почему всё происходит со мной? Может, я как-то провинился в своей прошлой жизни, а эта жизнь - наказание за ту? Я часто размышлял на эту тему, пытался найти ответ на свою боль и жизнь, но как бы ни ломал я свою голову, ответ не находился.
Пробуждение дома никак не сравнить с тем, что было у Алекса. Тело ломит от вчерашнего избиения, на душе хреново, хоть не вставай с кровати; так хочется просто зарыться в тёплом и мягком одеяле и плотно уткнуться в подушку. Забыть про свою долю и мечтать о прекрасной и счастливой жизни.
Так я и уснул снова, грезя о лучшем. Я бы и продолжал так же мирно спать, если бы не мой телефон, который так мерзко пищал у меня под ухом. В данный момент мне было пофиг на то, что это была моя любимая песня.
Счастье я тебе отдам,
Счастье я тебе отдам.
Улыбнись хоть на минуту
И, прошу, наконец позабудь обо всем.
За окном настало утро,
Чтобы снова стать сегодняшним днем
Я хочу, чтоб это время
Стало нашим счастьем - твоим и моим.
Пополам его разделим,
И оно всегда должно быть таким.
У меня есть счастье - я тебе отдам,
Я тебе отдам половинку его;
Ты ее возьми, бережно храни -
Потеряешь - снова найти нелегко.
У меня есть счастье - я тебе отдам,
Я тебе отдам половинку его;
Ты ее возьми, бережно храни -
Потеряешь - снова найти нелегко.
Красивая песня. Наверно, стоит всё же взять себя в руки и поднять трубку. Беру телефон, на дисплее горит «Анюта»,- так и знал. Перевожу взгляд на часы: 22:00. О чёрт, через час я должен уже быть у неё. Зря я всё же не поставил будильник.
-Привет.
-Ты что, дрыхнешь?
-Нет.
-Врёшь, скотинка, по голосу слышно!
-Ладно, ладно, запалила, да, дрыхну -Ну, Федя, блин, ты же через час у меня быть должен, давай поднимайся и шевели батонами!
-Хорошо, тётя Аня, будет сделано.
-Шутник, блин, дядя Федор. Жду тебя.
Собрался я довольно быстро, подошёл к своей матери, когда подонок выносил мусор: ну надо мне выпросить денег, не на Анины же в клуб идти. Мать не отказала, она мне никогда не отказывала в них, если, конечно, были. И вот я уже сижу в автобусе в наушниках, пожилые люди смотрят на меня как на последний кусок дерьма, я уверен, что для них моя музыка звучит слишком громко. А мне всё равно, не фиг дому престарелых в такое время по улицам шляться.
Когда я вошёл к Аньке, она уже стояла при всём параде, скрестив руки на груди и постукивая нервно каблуком по полу. Нервничает? Нет, злая на меня, сто пудов злая.
-Федя, ты как баба опаздываешь, никуда без опоздания прийти не можешь. Кошмар просто.
-Не злись, Анют, ты же любишь меня.
Улыбаюсь во все 32 зуба, знаю ведь, что после этого она не может продолжать дуться на меня. И я как всегда прав, её тело расслабляется, и она улыбается в ответ. Знаю её как облупленную, она, в отличие от меня, была всегда открытой книжкой.
-Ну так куда мы направляемся, в отечественную калинку с русской попсой ( скрючиваюсь театрально, чтобы она поняла, что туда идти у меня нет никакого настроения ) или всё же в Рафаэль с халявными и дешёвыми коктейлями?
-В Рафаэль, или, ты думаешь, я по твоей физиономии не вижу, что ты не хочешь идти в калинку?!
-Видишь, я же специально это сделал. Давай надевай куртку - пойдём на метро.
-Зачем? Мы на такси поедем.
-Ты что, сдурела, у меня-то денег нет.
-А тебе и не надо, я бонус на своей подработке получила, так что могу позволить себе сейчас жить на широкую ногу.
Добрались мы быстро, фейс-контроль прошли ещё быстрее. Да, с этим проблем у нас двоих никогда не было. И вот я уже за барной стойкой, сижу и пью свой коктейль с целью ужраться сегодня, ночевать всё равно у Аньки - до неё просто быстрее. Поворачиваю голову и вижу стройное тело Аньки, что так мелодично извивается в такт музыке. Она люби танцевать, во время танца она полностью сливается с мелодией, а я люблю наблюдать в это время за ней. Я не помню, как долго я поглощал коктейль за коктейлем и сколько я их вылакал. Но алкоголь не грел, не забирал боль, а почему-то становилось только хреновей. На ватных ногах и с туманом в голове я поплыл к туалету. Войдя в него, я встал словно вкопанный: не может быть - Алекс. Какое приятного совпадение. Он не заметил меня, наверное, это к лучшему. Иду дальше в сторону кабинок, пока меня не хватают крепкие руки. Они ложатся на мою талию, поглаживают, попадают на синяки от вчерашних побоев, и я вздрагиваю, ойкаю от боли. Руки тянут меня на себя и резко переворачивают меня на 180 градусов. Глаза Алекса выглядят обеспокоенными. Его тёплые руки пробираются под мою кофту и резко поднимают её, открывая взгляду кровоподтёки и большие синяки. Теперь в его глазах нет беспокойства, лишь ненависть и бесконечная злость. Алекс тянет меня к себе и заключает в объятья, гладит, целует меня в лоб и ласково шепчет мне на ушко:
-Всё будет хорошо, малыш, я не дам тебе страдать, не дам тебя в обиду.
От его ласковых слов и горячего шёпота по щекам бегут слёзы. Он поднимает мою голову, убирает проклятую влагу. Его лицо сейчас так близко ко мне, чёрт, я опять краснею как девчонка. Опускаю голову, чтобы он не заметил, но Алекс хватает меня за подбородок и заставляет поднять её вновь. После чего целует меня... Нет, этого не может быть, просто невозможно. Наверное, я сплю, и это всего лишь сон, но мне всё равно: главное, что сейчас он со мной. Приоткрываю рот, пропуская его тёплый язык внутрь. Господи, он так великолепно целуется, изучая каждый уголок моего рта, играет с моим языком, как это приятно... Наш поцелуй длился недолго, но мне показалось, будто прошла вечность. -Туда ты больше не вернёшься!
-Но моя мать...
-Мне плевать, не вернёшься. Это моё последнее слово!
@темы: Дым сигарет
-
-
15.05.2011 в 06:01устраиваюсь поудобней и утоляю свое любопытство)))
ЗЫ я тут к вам ПЧёлкой пристроилась, надеюсь вы не против))
-
-
15.05.2011 в 06:22